Это случилось в Царском Селе (1).
Я поступил в заочную аспирантуру в Ленинградскую консерваторию, но ездил
на уроки к своему руководителю домой в Царское Село – г. Пушкин. У него
были проблемы с сердцем и он переехал туда с Невского по требованию
врачей.
После уроков он всегда шёл со студентами на длинную пешую прогулку. И я,
конечно, никогда бы не увидел столько замечательных памятников
архитектуры и истории, если бы не эти ежедневные марш-броски по 15-20 км
(наверное, они-то и помогли моему учителю дожить до 89 после десятка
инфарктов).
К его горькому сожалению, весь бульвар Алексея Толстого, где он
поселился, был новостройкой с абсолютно одинаковыми башнями-близнецами.
И особенно мучительным для него было наличие «профессорской помойки»
(как он её называл) прямо под его окнами. С утра до ночи люди из
окружающих башен выколачивали там вонючие вёдра, подымая в воздух тучи
мух из контейнеров – это было постоянным аккомпаниментом его серьёзной
работы с учениками над Бахом, Шопеном, Моцартом...
«Люди же не смотрят на стены в своей комнате, они всегда смотрят в окно»
- жаловался он. «А я в окно могу видеть только помойку. Вот и выходит,
что меня поселили на помойке, и я на ней живу!»
Однажды я собирался прямо после урока улететь к родственникам в Казань и
пришёл к своему учителю с огромным рюкзаком (от него до Пулковского
аэропорта было совсем близко). Как раз к концу урока вернулась из
магазина его домработница с замечательными апельсинами в сетке (тогда -
диковинная невидаль для Казани). Сказала, что очереди за ними пока ещё
почти нет – только что привезли, и я немедленно помчался в этот магазин
вместо запланированной с учителем часовой прогулки по паркам в
оставшееся перед отлётом время.
Очередь «уже была», и я купил заморские фрукты с определённым риском
опоздать на мой рейс. Прибегаю, запыхавшись, чтобы схватить мой рюкзак,
звоню, стучу, а мне учитель дверь не открывает. Я понимаю, что расстроил
его своим отказом участвовать в прогулке, но неужели же он способен
отомстить мне за это таким подлым образом? Ведь я же всерьёз могу
опоздать на самолёт, даже если такси сразу поймаю. Стучу кулаками и
ногами – никакой реакции, как будто вымерли все в квартире. А, может
быть так оно и есть? Ведь после нескольких инфарктов в любой момент
может произойти последний!
Колочу громче, выходит сосед. Объясняю ситуацию, и он соглашается, что
дело выглядит плохо. Даёт мне большой нож с плоским ломиком, чтобы я
попытался открыть английский (с защёлкой) замок, отдавив дверь от
притолоки. А сам идёт вызывать тем временем милицию и скорую помощь. Мне
удаётся и отдавить, и открыть, но внутри дверь заперта ещё и на цепочку
и, главное, в нос мне ударяет через щель сильный запах табака и
водочного перегара. Мой учитель никогда не пил водку и не курил, и,
конечно же, не мог внезапно закурить и запить из-за какого-то там отказа
студента пойти с ним на прогулку.
Совершенно ошарашенный отхожу от двери к подоконнику и вижу.... Нет,
наоборот - Я НЕ ВИЖУ ПОМОЙКУ. Тут до меня доходит, что я второпях
забежал в точно такую же, но «неправильную башню». Выскакиваю из
подъезда на улицу и вижу номер дома «20» вместо «16».
Через несколько секунд я уже сижу в такси, которое вызвал для меня мой
учитель к подъезду его дома номер 16 и даже заплатил водителю за простой
и погрузку моего рюкзака в багажник. «Что с тобою случилось, мы уже тут
давно все волнуемся? » - спросил он меня. «Со мною - ничего! » - ответил
я цитатой из Ленского (опера «Евгений Онегин»). А ведь могло, и ещё как
могло...