Москва. 1989 год. Кажется осень. Работаю в Музее искусств народов
Востока. Не Бог весть какая должность - рабочий в подсобке. Это,
конечно, не то же самое, что таскать ящики с помидорами. Разношу по
залам картины, вазы и прочие статуи ботхисатв. В паре со мной парнишка.
Лет 17. Повадки и внешность чистого гопника, хотя родители не просто
обеспеченные, а даже элитные - что-то из дип. корпуса. Но, что ж
поделаешь, видно в прошлой жизни мальчик был из какой-то малолетней
банды, в каком-нибудь спальном районе, и от родительской опеки, в виде
дорогой одежды, техники, дистанцируется. Водится только с гопотой, что
родителей, как я смутно догадывался, не радовало.
Не проходит и двух месяцев, как прихожу я на работу и узнаю - погиб
напарник. Я, по младости лет, с таким не сталкивался, и совершенно
обалдел. Сижу в коптерке, курю, не понимаю на каком свете нахожусь. Да и
для музея это тоже не рядовое событие. Не так часто им приходится
хоронить сотрудников, да еще и убитых. Да, именно убитых - он погиб при
совершенно дурных обстоятельствах, которые я тут пересказывать не буду,
замечу лишь, что убили его менты. Если он и был в том сам виноват, то
лишь отчасти. Хотя - что там говорить - дуралей был. И гопник. Ну да,
Бог ему судья. Все равно - жалко его. Сколько лет уж прошло...
В общем, хоть парнишка и не был научным сотрудником, и работал без году
неделя, но, по всем правилам, музей был должен на похороны отправить
венок и своих делегатов. Одним из которых оказался я, как ближайший
соратник. И моя начальница по хоз. части, со своей помощницей. У
начальницы имелся взрослый сын, лет за сорок. Ему и мне поручили нести
венок, с которым мы и стояли у морга, под мелким дождем, с кучей
родственников и безутешными родителями, которых, даже моему молодому
рассудку было очень жаль. Красивые, достойные люди. Тем идиотичнее были
дальнейшие события.
Там, как и во многих моргах, был этакий конвеер покойников. Заходит
группа в зал прощания, строгая тетка в черном костюме говорит дежурные
слова, родственники берут гроб и несут на выход, следом идут остальные,
в том числе и те, кто несут венки. И на подходе уже следующие группы. А
этот морг был еще и по-дурацки построен. Вход (он же выход) зала
прощания начинался с довольно крутой, узкой металлической лестницы
(сразу упреждаю - нет, мы с нее не упали). Но внизу, под лестницей была
такая маленькая площадка, что все ожидающие из разных групп толпились
единой кучей. А если учесть что и я, и, тем более, сын моей начальницы
фактически никого в лицо не знали, то когда раздался очередной призыв,
типа: "Следующие!", мы рванули вверх по лестнице, волоча довольно
тяжелый венок (металлический каркас), просунулись в зал через толпу
родственников и знакомых, и встали скромно в уголке... Говорились все
положенные слова, добрые, горькие, искренние... Мы слушали, пытаясь в
толпе разыскать знакомые лица, хотя бы начальниц... Потом все двинулись,
взяли гроб, и стали с трудом спускаться по лестнице. Мы чинно и скорбно
плелись в самом конце, возвышаясь своим венком, с лентой "От сотрудников
Музея народов Востока". Только выйдя на лестницу, я разглядел внизу,
среди новой ожидающей группы, два изумленных и вытянутых лица - моей
начальницы и ее заместительницы. Остальные лица смотрели на нас с
нескрываемым осуждением и непониманием. В тот момент когда до меня дошла
суть ситуации, у начальниц случилась тяжелая истерика, и, согнувшись (не
преувеличиваю) пополам, от зажатого ржача, они уползли куда-то под
лестницу и долго оттуда не выходили...
Чем все закончилось - ей Богу, не помню. Даже не помню - остался ли я на
похороны. Но историю эту буду помнить всегда. С. Довлатов как-то писал
про то, как не того похоронил, а я помню как не с тем попрощался.
P.S.: А самое поразительное, что тот покойник был безумно похож на
моего погибшего коллегу!