= Михал Афанасич =
Неважно уж, по какому поводу зашел у нас разговор о романе «Мастер и
Маргарита» М. А. Булгакова. Что-то такое о судьбе, что (по марксистскому
учению) человек сам строит и направляет свою жизнь. Вот тут как раз и
пришлось к слову знаменитое произведение Михал Афанасича.
Хочу сказать в пику убежденным марксистам, что не все так просто в этом
мире и Михал Афанасич действительно, судя по всему, имел какую-то
завязку с высшими силами. А в подтверждение этого приведу рассказ
Владимира Наумова, который слышал по телевизору лет двадцать, наверное,
тому как. Наумов – это который в паре с Александром Аловым снимал фильм
«Бег» по рассказам Булгакова. Помните, это в котором генерал ЧернОта в
исполнении Михаила Ульянова ходил по Парижу в подштаниках. Да там вообще
целый букет изумительных артистов снимался: Дворжецкий, Евстигнеев,
Баталов и не помню уж кто еще. Так вот, Е. С. Булгакову, вдову писателя,
которая жила в материальном отношении очень тяжело, взяли в этот фильм
консультантом.
Должность эта была, в общем-то, чисто формальная, синекура, одним
словом. Сидела Елена Сергеевна на стульчике, слегка подремывая, а съемка
шла своим чередом. Но иногда у режиссеров начинался спор по поводу того,
как снимать ту или иную сцену, и если ни к какому решению не приходили,
то осторожно будили эту, мягко говоря, пожилую уже женщину и спрашивали
ее мнение.
Елена Сергеевна всегда внимательно их выслушивала, вникала в суть
проблемы, но своего мнения никогда сразу не высказывала: «Мне нужно с
Михаилом Афанасьевичем посоветоваться». А на следующее утро она обычно
говорила: «Миша считает, что нужно строить сцену вот таким образом...»
- и все начинало легко складываться. Вначале думали, что Е. С.
выражается иносказательно, ну, как бы она в ночной тишине со своим
умершим мужем мысленно советуется, представляя, что бы он мог сказать в
такой ситуации. Но чем дальше, тем больше съемочная группа проникалась
чувством, что говорится это вполне серьезно.
Ну, это как бы присказка. Так вот, уже после съемок фильма Владимир
Наумович как-то под настроение нарисовал Пилата. Взял «стандартный» лист
бумаги и ручкой, буквально, в несколько линий... Видно, что сидит
человек на скамейке в какой-то хламиде, в задумчивости оперся лицом в
ладонь, локоть – на колене. А из-под хламиды слегка выступает нога в
сандалии. Совсем схематично, без деталей, но очень ему этот рисунок на
душу лег.
И вот однажды какие-то кино-чиновники загорелись идеей устроить аукцион
произведений искусства деятелей кино – ну там, картины, резьба по
дереву, художественная лепка всякая и т. д.. И насели они на Наумова,
отдай, мол, своего Пилата на аукцион. А ему это просто нож острый. И тут
один приятель советует: «Ты им Пилата дай, а цену такую поставь, чтобы
никто не купил, он к тебе и вернется. А то ведь не отстанут.» А что,
правильно, Владимир Наумович так и сделал.
И вот прошло какое-то время. Однажды вечером звонит телефон, В. Н. берет
трубку, а там ему тот самый приятель в возбуждении кричит:
- Купили, купили!..
- Что купили?
- Да Пилата твоего, я с аукциона звоню.
По его рассказу дело было так. Аукцион проходил в каком-то зрительном
зале. Все идет своим чередом, скажем, выносят картину, объявляют:
«Картина “ХХХ”, автор такой-то, масло, метр-двадцать на полтора в
дубовой раме, триста рублей.» Все чинно-благородно. И среди этого
благолепия предъявляют со сцены присутствующим листок бумаги со словами:
«Картина “Пилат”, автор – режиссер Владимир Наумов, четыре тысячи
рублей.» В зале поднялся хохот, все решили, что это шутка, просто
чистый лист бумаги – издалека линий рисунка не было видно вообще.
И тут откуда-то с задних рядов раздался голос: «Я покупаю.» Мужчина, у
которого конкурентов не оказалось, прошел к сцене, поднялся по
ступенькам, положил на стол аукциониста несколько пачек денег, забрал
листок и ушел. А надо сказать, что Наумов с этих денег получал 70
процентов, то есть, две тысячи восемьсот рублей – слабо подержаный
«Запорожец» можно было купить.
- Кто это был? - в возбуждении закричал В. Н., - найди мне его, я ему
еще чего-нибудь нарисую, раз уж он такие деньги заплатил.
- Да не знает его никто. Такой лет сорока пяти, высокий, худощавый,
темный пиджак, водолазка под горло. И как в воду канул, больше его никто
не видел.
И действительно, так этого загадочного мужчину найти и не удалось. А
Пилата Владимир Наумович сколько ни начинал рисовать снова – ну вот не
выходит и все тут! Как будто кто под локоть толкает.