Доверяйте внутреннему голосу.
Дело было в февреле 1979 года. Канун праздника 23 февраля. В честь
ознаменования праздника нас, слушателей военного заведения, отправляют
бежать лыжный кросс 10 км на Химкинское водохранилище. Кто бегал там по
лыжне, тот знает завывание встречного ветра, в какую бы сторону ты не
бежал. Ну дует прямо в лицо. И такое у меня нежелание возникло, вернее
такое непреодолимое желание "слинять" с этого кросса! А как? Бреду в
санчасть с уверенностью, что меня оттуда выпрут. Жалуюсь на некую боль в
правом боку. Меня кладут на кушетку и проверяют на возможность
заболевания аппендицита. А не болит ничего, хоть тресни! Стыдно даже,
поверьте. Но не хочу на лыжню и со стыдом мирюсь. Берут кровь на анализ.
Я поднимаюсь на этаж своего 3-го курса и нарываюсь на начальника курса.
Дай ему Бог здоровья! Он на меня орет ором. На что советую ему позвонить
в медсанчасть (думаю, пока будет готов результат анализа автобус с
"лыжниками" уедет, а я "откожу", потом отбрехаюсь). Проходит минут 10 и
сообщают, что результат анализа подозрительный и меня надо срочно
отправлять в поликлинику. А мне стыдно как, слов нет. Ну, не болит
ничего! Приехав своим ходом в поликлинику, попадаю на прием чуть ли не к
главному хирургу. Женщина осматривает меня (в какой раз - ничего не
болит!) и говорит, что нужна срочная госпитализация. Причем, запрещает
самостоятельно передвигаться, вызывает санитаров и те на носилках уносят
меня в "Скорую помощь". Я думаю, что попал я крупно! Как выясниться, что
симулировал, шкуру сдерут и отчислят из славного учебного заведения.
Привозят, однако, в ЦКБ (да-да!). Осматривает зам. начальника
хирургического отделения, солидный мужчина, и рекомендует операцию по
удалению аппендицита. Тут я совсем ошалел! Делайте, говорю, если
считаете нужным. Э, нет, отвечает, согласие ваше нужно. Ну ясень день,
соглашаюсь. Делают операцию под местным наркозом, это отдельная история.
Вырезают и этот зам. начальника хирургического говорит. цитирую: "Еще бы
час - полтора и был бы у вас перетонит гнойный".
А я думаю, сдох бы я на Химкинском водохранилище и вряд ли мне смогли
помочь, если бы не послушал я внутренний голос свой.