Эта история произошла в начале 90-х в Харькове, где в детстве моя сестра
и я проводили каждое лето. В то время студенты-иностранцы, повалившие
плотной массой в наши отечественные универы, были все еще диковинкой для
простого советского человека, а уж тем более, советского ребенка.
В наших детских глазах солнышком сияла невежественность, ибо «тренингами
по разнообразию» мы испорчены не были. Например, у меня (а было мне
тогда лет 6) выражение «представители других народностей» связывалось
только со строчками: «Пляшет девочка-узбечка, на руке блестит колечко».
В книжке, откуда память выхватила эти стишки, была нарисована довольно
замурзанная девчушка с сотней, а, может быть, и тысячей косичек. Африка
же ассоциировалась с доктором Айболитом и немножко с песенкой
«Чунга-Чанга».
И вдруг - о, счастье! - нашим неискушенным взглядам представились дюжины
иностранцев. Плечистые негры в цветастых рубашках, невысокие индусы,
исполненные достоинства и величия, смазливые иорданцы. Они снимали
квартирки в районах, приближенных к центру города, и приходили домой в
компании веселых громких девушек.
Наш дворик, затиснутый между двумя обшарпанными хрущевками, находился
достаточно близко к центру, так что скоро в соседнюю пятиэтажку
заселилось трое индусов. Не стоит и говорить о том, как была
взбудоражена наша детская компашка, большинству в которой уже
исполнилось 12 лет. В это большинство входила и моя сестра Катя -
благодаря ей такая малявка, как я, стала равноправным членом «взрослой
компании».
«Иностранцы!.. » - перешептывались Катя и худенькая черненькая Иришка,
ее подружка. «И на нашей улице теперь живут такие! » - выразился по
этому поводу Лешка. Он был старше всех на год, имел задиристый характер
и склонность просвещать молодежь (в лице меня и 10-летней Иришки) по
всем «неприличным» вопросам, даже если их никто и не задавал. «Они
настоящие индусы! Не какое-то фуфло! » - выпалил Сережка, бледнющий
костлявчик, наделенный саркастическим чувством юмора и любовью к
страшным историям. «Самые что ни на есть настоящие», - вторил ему Шурик,
его двоюродный брат. (В этого мягкого вежливого блондинчика я была тайно
влюблена. «Но нас разделяет целых пять лет! » - горько жаловалась я
сестре. «Ну и что», - утешала она меня, - «Мужчины всегда младше женщин
по своей натуре».)
Жили иностранцы на первом этаже. С момента их приезда прошло уже целых
три дня, а мы все еще не познакомились с ними. «Вот другие бы уже давно
в карты с ними резались, а мы стесняемся... а зря, нельзя так... » -
зудел настырный Сережка. Итак, в конце третьего дня было проведено
важное совещание. На повестке дня стоял вопрос о том, каким образом
установить контакт с незнакомцами. В ходе обсуждения предлагались и
отметались десятки вариантов, среди которых было даже предложение
разбить им окно. Варварскую инициативу гневно отмели, причем жалели при
этом вовсе не стекла: «Да потом родители убьют... » - заканючила Иришка.
«Отож», - с сожалением вздохнул Леха.
Результатом заседания неожиданно стало решение провести операцию
«Знакомство» прямо сейчас: сама судьба милостиво предоставила нам шанс в
виде двух розовеньких ступней одного из индусов, которые тот только что
аккуратненько положил на подоконник. Индус отдыхал, вытянув ноги, и,
наверное, наслаждался прохладой июльского вечера и запахом флоксий. Окно
было открыто. Несмотря на решетки, до его ступней, выглядывавших на
улицу, добраться можно было без труда.
«Вот тебе снаряжение», - прошипел Леха Иришке и всунул ей в руку
какой-то стебелек. «Иди и пощекочи его индусскую лапу. Ты маленькая, он
на тебя злиться не будет. Танька, правда, выглядит умильнее, но она не
достанет до окна». Иришка задрожала от страха перед столь ответственной
миссией, однако ужас при мысли о ярости, которую вызовет ее отказ у
Лехи, все же перевесил, и она ловко и незаметно стала подкрадываться к
окну. У окна беспомощным видом оглянулась на нас: дескать, может,
сволочи, передумаете? Но Леха показал ей кулак, и Иришка с обреченным
видом пощекотала стебельком розовые ножки.
Ножки моментально исчезли, и вместо них в окне появилась обалдевшая
физиономия потревоженного индуса. Мы замахали руками, выкрикивая
«хеллоу», «хай» и «привет». Индус заулыбался и подозвал своих двух
друзей. Как ни странно, наш безумный план знакомства сработал.
На следующий день во дворе было тихо и пусто. Леху забрали на дачу, у
Сашки был приятный визит к стоматологу, а к Иришкиным родителям приехали
гости, и она, наряженная в розовое платьице с кружевами, должна была
развлекать их стишками и игрой на фортепиано. Сережка, Катя и я сидели
без дела на старой разломанной карусели и дико скучали. Изредка мы
поглядывали на окна индусов, но за розоватыми шторами ничего не было
видно.
«Пошли-ка к ним в гости! » - предложил вдруг Сережка. «Да ты что, нас
бабушка не отпустит! » - возмутилась сестра. «А она не узнает», -
продолжал искушать ее Серый, - «Мы ж только на 5 минут заскочим. Просто
посмотрим, как они живут, и уйдем». «Н-ну ладно», - неуверенно сказала
Катя.
Мы зашли в подъезд, Сережка уверенно нажал кнопку звонка. В дверном
проеме вырисовался Эпин - так звали «пощекотанного» нами парня.
«Привет», - сказал Эпин. «Привет. Мы в гости», - Серж был краток.
«Проходите, чаю попьем», - обрадовался индус. На лице Сережки вдруг
отразились сомнения и подозрения. «А чай индийский? » - непонятно почему
спросил он. «Да, да», - ответил Эпин, - «Заходите. В карты поиграем». «А
ну-ка, покажи карты», - потребовал Сережка. Когда индус, пожав плечами,
удалился за колодой, Серый горячо зашептал: «Заманивает! Точно говорю,
заманивает! А сейчас пройдем - он нас ножичком тюк! - и поминай, как
звали! » (Сережка, наверное, как-то забыл, что мы сами приперлись к
несчастным иностранцам, и никто нас и не звал-то.) Пока индуса не было,
Серж выгнув шею, заглянул в прихожую. «Там на стене», - пролепетал он с
совсем побелевшим лицом, - «Ки-кинжал висит». Нас охватило желание
немедленно уйти. Однако уже вернулся Эпин с колодой карт в руках.
Развернул их веером перед нами. Карты были красивые и абсолютно
непохожие на привычные для нас пестрые ширпотребные колоды. «Ну,
заходите! » - настаивал вежливый индус. Но Сережка схватил Катю и меня
за руки, и мы помчались прочь от иностранного маньяка.
Во двор мы вернулись сразу. Там мы чувствовали себя в безопасности: на
каждой лавочке сидели пенсионеры или молодые мамаши. «Свидетелей куча,
он не нападет! » - важничал Серый. Розовая шторка несколько раз
отодвигалась, и из-за нее показывался недоумевающий Эпин, который
смотрел на нас, высоко подняв брови.
Через несколько дней индусы съехали. «Вот идиоты», - сказал о нас Леха,
когда узнал о нашем дурацком визите, - «Нужны вы ему... Стал бы он
кинжал о вас пачкать! » Однако было уже поздно сожалеть. Тем более, что
мы быстро утешились: неделю спустя в ту же квартиру въехали негры. С
ними знакомство прошло по накатанной схеме), не знаю, почему люди так
любят класть ноги на подоконник!). Но в гости мы ходить к ним не
отважились. Да и были они вовсе не такими интересными, как те индусы.
А вскоре лето кончилось, и мы с сестрой вернулись в страдающий от жары
Днепропетровск. А приехав в Харьков следующим летом, узнали, что в нашем
подъезде проживает чудаковатый иорданец по имени Ахмед. Был он
студентом-медиком, обожал Украину и постоянно попадал в фантастически
нелепые ситуации. Но о нем уже в следующий раз ;)