Папаша попросил нас достать русско-монгольский/монгольско-русский
словарь; достали, и, пока он еще был в нашем пользовании, бросились
смотреть, как там обстоит дело со словом "хуй"? Ибо бродили слухи, что
это ужасное слово ни в коем случае не могло само по себе изойти из уст
стыдливых, голубоглазых, златокудрых славян, а было привезено через
ковыль и каменистые пустыни монголо-татарскими (они же
татаро-монгольские) захватчиками и силком втиснуто в русские уста и
процарапано в русском мозгу, гы-гы-гы.
Слово, действительно, нашлось, но узус разочаровал. Звучание никак не
хотело прилипать к значению, а все норовило как-то мимо, - скажем,
"хуйхуй" - голубая сорока. Ну и хуйхуй с ней, с сорокой, а смысл, смысл
где?
Но зато фразеология приятно обрадовала. Нашли выражение: "тэнгэр
хуйсрах" - "погода испортилась". И сразу же всей семьей - двое
родителей, семеро детей - нежно полюбили монгольский народ, может быть,
понятия не имевший, кого он там прискакал завоевывать, но зато нашедший
правильные, сильные, печальные слова о серой нашей, неизбывной,
питерской погодке; нет, - о погодке российской, от моря до моря, когда в
окне - пьяный мужичок идет и падает, и снова, шатаясь, идет, и в
магазинах один маргарин, и все евреи уехали и разлюбили нас, и Леонид
Ильич все бормочет и живет, живет и бормочет, а мы никогда, никогда,
никогда не увидим Неаполя, чтобы спокойно умереть, и Кобзон поёт, и
дождь идет, и рано темнеет. Тэнгэр хуйсрах.
Татьяна Толстая