В общем-то не смешно, но интересно.
Лет 20 тому лежал я в больничке и попал в соседи по койке мне старый
дед-фронтовик. От нечего делать частенько пускался в воспоминания о
своей войне. Вот несколько коротких историй, что запомнились до сих пор.
Кончил войну сержантом-разведчиком.
Где-то как-то стояли в обороне и перед самым наступлением был отдан
строжайший приказ ни в коем случае не демаскировать себя никаким
образом, чтобы фриц не заподозрил раньше времени. Даже ответный огонь
запрещено было открывать под страхом трибунала. Отделение под командой
моего рассказчика сплошь состояло из среднеазиатов ни бельмеса не
понимающих по-русски. И вот когда все сидят как мыши, высоко в небе
появляется РАМА. Сержант командует всем вжаться в землю и изображать
травку. И вдруг раздаётся одиночный винтовочный выстрел, РАМА клюёт
носом и взрывается где-то за лесом. Сержант быстренько находит идиота,
пару раз суёт ему в рыло и садится в уголке ждать трибунала. Через
какое-то время по окопам проносится свита во главе с генералом, сержант
обречённо докладывает о нарушении приказа и пальчиком показывает на
преступника. В результате ему крепко… пожали руку, а узбек через
некоторое время получил звание Героя Советского Союза!
Эпизод два. Война та же. Место действия - какой-то небольшой полустанок,
где скопилось несколько транзитных военных эшелонов. Сержант-разведчик,
весь в медалях и даже может в орденах, прибыл туда на эшелоне с фронта
на переформирование после долгих боёв. И вот сидит он на завалинке весь
такой из себя красивый и геройский, с автоматом на плече, а рядом
охмуряемая им девчонка-связистка. И так ему хорошо, что чуть копытом не
бьёт! А время, надо заметить, уже где-то после десяти вечера, и вдруг
откуда-то нарисовывается совсем молочный младший лейтенант в ещё даже не
успевшей измяться новенькой форме, но уже чувствующий себя отцом-
командиром и командирским же голосом начинает интересоваться
незастёгнутым воротничком и нарушением устава, выражающимся в
невыполнении команды отбой! Дальше всё происходит очень быстро. После
того как он был лениво послан на фиг, младшой судорожно хватается за
кобуру и начинает в резком темпе выдёргивать командирскую пукалку с
намерением покарать зарвавшегося воина, но сержант на автомате успевает
перекинуть автомат из-за плеча и даёт короткую очередь, после чего
лейтенант ложится на травку навсегда. В результате одному уже ничем не
поможешь, а второй после короткого трибунала отправляется прямиком в
штрафбат, искупать так сказать, кровью. Через полтора месяца искупил, но
жив остался и до конца войны дошёл.
Три. Совсем короткая картинка из нашей белорусской истории. Тот самый
сержант, где-то в наших партизанских краях, уже когда все через
Белоруссию на запад топали, в группе из 4 автоматчиков вёл группу
пленных немцев через какую-то небольшую деревушку в тыл. Было их шкур
двадцать…
На их беду мужиков в вёске не осталось, а все знают, что бабу если
довести - она позлее мужика будет…. Вот бабы и повыскакивали с вилами да
топорами… На уговоры конвоиров не поддались, а стрелять-то в них не
будешь, ведь бабы, да ещё и свои, советские. Опять же и пленным
разбежаться дать никак нельзя - фашисты! Вот и пришлось четырём
автоматчикам в сторонке постоять-перекурить, пока всех на вилы не
подняли. Ну а начальству доложили, что при попытке к бегству…
Вот такое кино!