1984-й год, нам с другом только что исполнилось по 18, до армии еще
полгода и вот, устроившись на работу, мы попадаем на неизбежные тогда
принудительные сельхозработы. Срок-месяц, амнистия не светит...
В колхозе нам, выросшим на городском асфальте и лошадей с коровами
видевших только в фильмах, достается работа... пастухов колхозного стада
в 200 голов. Нет, поначалу-то главным был местный пастух на лошади, но
через неделю он намертво запил, и остались мы на своих двоих против 200
злобных и шустрых скотов... К этому времени мы уже знали, что корова в
стаде всегда идет ОТ человека, то есть, чтобы стадо оное развернуть,
надо обежать... объехать... облететь его по большой дуге и зайти со
стороны рогов. Верхом-то это просто, но пешком...
Через пару дней мы уже валились с ног, и тогда-то и посетила нас
блестящая идея - научиться ездить на лошади. А чего - на великах и
мопедах ездили же! Правда, у велика нет уздечки, и седло не надо
привязывать, но разве ж мы не ковбои?
И вот в колхозной конюшне, где конюх тоже в запое, никого нет, и
подсказать хоть что-то будущим джигитам некому, мы выбираем лошадку
поспокойнее, которая за пару буханок хлеба позволяет проделывать над
собой эксперименты по привязыванию уздечки к морде и терпит наши споры,
на какую часть спины укладывается седло, в свете перераспределения
нагрузки на задний и передний мост (или как это у лошади там
называется). Споры опираются на смутно вспоминающиеся отрывки из фильмов
о красных кавалеристах...
Наконец, после нескольких часов усилий, мы выводим взнузданную ПОЧТИ
правильно лошадку на улицу в предвкушении избавления от бессмысленной
беготни за стадом... При попытке сесть на нее, лошадка почему-то встает
на дыбы и начинает описывать вокруг нас круги, норовя доходчиво
объяснить правила джигитовки жестами, а именно - пытаясь огреть копытом.
Время идет, лошадке весело, нам, с трудом удерживающим ее за повод и
уворачивающимся от ее копыт, почему-то весело не очень... Выползший
откуда-то абориген удивляется: "А чевой-от вы необъезженную-то кобылку
вывели? Она ж молодая еще, на ней никто и не ездил... Чо? Помочь загнать
обратно "в гараж"? Не, я еще жить хочу..." На этой оптимистичной ноте
абориген уползает... Пара часов и десяток синяков - и вот уже довольная
лошадка снова в стойле.
Но проблема не решена, а ковбои, как известно, не отступают, и на
следующий день, потратив не более часа на оседлывание старой и, по
разведданным, послушной клячи, мы гордо ВЫЕЗЖАЕМ следом за стадом,
точнее, по очереди, выезжает один, а второй, проклиная всю мясомолочную
промышленность, в одиночку за стадом гоняется пешком... Управление у
клячи неудобное, напрочь отсутствуют ручка газа, педаль тормоза, рулем
служат непонятные ремешки... К тому же, кляче тоже становится весело,
как никогда раньше за всю грустную колхозную жизнь: прекрасно понимая
наше мастерство наездников, идти-то она идет, и даже поворачивает, куда
надо, но вот только скорость выше 3 км/ч развивать решительно
отказывается. А колхозные коровы - звери шустрые, поджарые, они не
бродят степенно, они БЕГАЮТ...
И вот посреди большого луга, пока стадо делает вид, что пасется, кляча
придумывает новое развлечение: сбросив наездника, чья очередь была гордо
СКАКАТЬ ВЕРХОМ, она ловко вертится на пятачке, подставляя пытающемуся
сесть на нее вместо стремян - задние копыта... Но ковбои все равно не
сдаются! Попытка укротить мустанга затягивается, и тут мы, оглядевшись,
обнаруживаем, что коров-то на лугу НЕТ! Огромный овальный луг среди
леса, в центре помятые ковбои и хихикающая кляча и больше никого.
Ощущение, что стадо, за которое мы отвечаем головой, зарылось в землю
или телепортировало. Катастрофическую ситуацию спасает мелькнувший вдали
среди деревьев рыжий хвост последней буренки.
На лихорадочном совещании возле не подпускающей к себе клячи, выносится
мудрое решение: пусть кобыла как хочет сама идет домой, а за коров мы
отвечаем!
И вот очередная картина: узкая просека в густом лесу, по просеке,
растянувшись в колонну, быстро и целенаправленно бежит куда-то стадо.
Сзади за стадом из последних сил поспешают пешие, но не сломленные
ковбои. Развернуть стадо шансов нет - корова-то идет ОТ человека...
Бегают коровы быстро и пятикилометровый кросс они и в этот раз сдают на
твердую пятерку. И вот, после окончания проклятой просеки, мы делаем еще
одно естественнонаучное открытие: коровы жрут не только траву, коровы
любят картошку!
Представьте себе идиллическую картинку: вдоль леса проходит узкое
асфальтированное шоссе, по другую сторону шоссе - огромное поле, где
только что прошли картофелекопалки. Привезенные из города на один день
горожане, как выяснилось позже, работники народного образования,
неспешно собирают рассыпанные по поверхности клубни в мешки...
И вдруг из леса на бешеной скорости вырывается стадо в 200 голов,
пересекает шоссе, едва не растоптав редких представителей вида
четырехколесных и, мгновенно рассыпавшись по полю, начинает с
неимоверной энергией уплетать лежащую всюду в изобилии картошку!
Работники народного образования почему-то отказываются применить
педагогические приемы с целью убеждения коров пренебречь вкусняшками и
вернуться к пожухлой осенней травке. Женская часть применяет
непедагогический визг, мужская - непедагогические выражения, и отчего-то
применяет их к нам... Веселье усугубляется тем, что в процессе бегов мы
заблудились окончательно, и понятия не имеем, в какой стороне света
находится злосчастная "наша" ферма.
Операция по изгнанию рогатых дьяволов продолжалась 4 часа! Таланты
пастухов в себе открыли две учительницы литературы, один физик и один
массовик-затейник из Дома пионеров... За непринужденным весельем
незаметно наступил вечер, и довольное стадо, прекрасно знавшее маршрут,
разделившись на несколько групп, потянулось в сторону фермы на вечернюю
дойку, унося в своих утробах рухнувший план по сдаче картофеля
государству. За самой большой группой ползли шатающиеся, но
непобежденные ковбои.
А кляча тоже вернулась домой, да... Еще раньше нас... Предварительно,
видимо, от души повалявшись на спине и превратив седло в жалкие
ошметки...
Переводить на другую работу нас решительно отказались, объясняя, что
коровам мы очень понравились, а злосчастная картошка все равно
принадлежала соседнему совхозу... Перевели потом, но это уже другая
история...