Как я в отпуск ездил...
Cия история произошла в 1997 году, в то время, когда я отдавал Родине
долг, который не занимал. Служба моя проходила в славной столице
республики Северная Осетия - Алания - городе Владикавказе. Отслужив чуть
больше года писарюгой при штабе батальона мне дали отпуск 30 суток. Не
то, чтобы я был отличником боевой подготовки, просто комбат сам уходил в
отпуск и опасался, вернувшись из отпуска, меня не обнаружить.
Компьютерщики тогда в армии были в цене. Комбат в свое время приобрел
меня за два ящика водки у другого комбата, и предполагал, что в его
отсутствие меня уведут. Долго ли, коротко ли, получив документы, надев
новый камуфляж, скрипящие берцы, сделав кепку "тарелкой", переведя на
подшиву новую наволочку, я отбыл на железнодорожный вокзал. За воротами
КПП части я сразу же наткнулся на патруль, который проверил у меня
документы и на мое зубоскальство (патруль был из нашей части) пообещал
мне пиздюлей. На вокзале меня сразу же остановил гарнизонный патруль,
которому я опять предъявил военный билет, отпускной лист, сумку к
осмотру. Отжав у меня пачку сигарет, пожелав мне приобрести сигарет на
отпускные, патруль милостиво разрешил мне пройти в кассу за билетом. В
воинской кассе изучили мои документы и выдали мне билет от Минеральных
вод до Москвы. До Минвод я добирался на электричке, в которой меня
пытался развести на деньги наряд линейного ОВД. Тогда многие участники
боевых действий получали деньги в части и ехали домой с деньгами. А я
своим внешним видом походил на дембеля. Эти придурки (менты) изучили мои
документы, поняв, что "чеченских" денег у меня нет, выписали мне
пиздюлину и отпустили восвояси. В Минводах на выходе из электрички
передо мной внезапно материализовался молодой человек в гражданском,
махнул корочками ФСБ, проверил документы и, ничего не сказав, также
внезапно исчез. Частые проверки документов не удивляли: Северный Кавказ,
напряженное время сразу после первой чеченской. Тут же на вокзале в
Минводах я был остановлен каким-то непонятным лейтенантом с
мотострелковыми эмблемками и препровожден на гауптвахту за неотдание
воинского приветствия (Чтоб тебе, шакал, на том свете вечность
расставаться с честью в прямом и фигуральном смыслах). На губе изучили
мои документы, подождали, пока слиняет козлина-лейтенант и предложили
мне за свободу расстаться с берцами. Как мне не жалко было новых
"крокодил", но домой хотелось сильнее. И вот я в старых ботах в поезде
до Москвы, где ничего примечательного не произошло за исключением того,
что у меня на подъезде к столице проверил документы наряд линейного ОВД.
На ж/д вокзале в Москве я по своим документам в кассе купил билет до
Челябинска, показал свои бумажки патрулю и залез в поезд. На вокзале в
Челябинске я был встречен родителями и полит мамиными слезами. Патрулю в
Челябинске я не успел показать документы, так как перед самым патрулиным
носом мама нагло запихнула меня в машину и мы тронулись в мой родной
город Снежинск (кто не знает, охраняемый закрытый ядерный городок). На
КПП Снежинска я опять предъявил свой военник и отпускной лист, был
пропущен в город, и уже через полчаса предъявил свои документы в
военкомате, где их изучили и поставили на отпускной лист штамп о
прибытии. Сам отпуск помню смутно и местами. Почему-то самым ярким
воспоминанием остался графин с холодным маминым морсом, каждое утро
стоящий у изголовья моей кровати на табуретке. И вот, в последний день
перед отъездом, я стал приводить в порядок форму, мысли и документы. Из
военного билета выпал на пол сложенный пополам отпускной лист, уже
порядком замызганный от частого доставания и предъявления. Подняв и
развернув его, я наконец-то, собрался его посмотреть. До этого все
как-то руки не доходили, да и было кому его изучать. И вот тут-то меня
чуть не хватил кондратий. Я испытал шок, внезапно стало плохо и я чуть
не упал. А все потому, что я увидел, что у меня в отпускном билете нет
полковой печати и подписи начальника штаба полка! То есть в бланке
документа указано, кому предоставлен отпуск и с какого по какое число, а
самых важных реквизитов, без которых это и не документ вовсе, нет! Имея
дело с бумагами я понимал, что по факту я дезертир, что единственный
документ, который легализует мое нахождение вне расположения части -
ничтожен, так как лишен самых необходимых реквизитов. Я уже представлял
себе дисциплинарный батальон за самовольное оставление части, зашитые с
сахарным песком карманы, подшиву на обшлагах рукавов и
сержантов-дуболомов с дубинками. Ситуация - жопа полная! Но ничего не
сделать - надо ехать. Я проделал весь обратный путь от военкомата города
Снежинска до своей войсковой части во Владикавказе. На мандраже был два
раза обыскан ментами, но, кроме того, что у меня отобрали шмат сала и
банку меда, ничего страшного не произошло. Более-менее уверенно
держаться мне позволяли чувство ярости, которое я испытывал по отношению
к писарюгам строевой части штаба полка, и мечты о том, как я с
удовольствием буду их пиздить за косяки и испытываемый мной страх.
Видимо в этот раз Заратустра за мной присматривал, и я благополучно
добрался до своей части. Вот так я без документа съездил через полстраны
домой и обратно, прошел через патрули, ментов, ФСБ, военные кассы,
гауптвахту, военкомат, охрану режимного объекта.
А многим еще интересно: как террористы до Москвы добираются? Да так и
добираются, с фальшивыми документами или без них совсем.