БАБОЧКА
Зона, где-то под Тамбовом. Я с группой приехал снимать концерт пацанской
самодеятельности:
"Воля… старушка мать… малыш… вернусь… прости…ты там, а я тут… дождь в
лицо… стал другим… голуби..." и другая тюремная "ботва" такого рода.
Все что нужно мы отсняли, спустились в фойе, где был огромный бильярд.
Пользуясь присутствием съемочной группы, заключенные под шумок играли на
вылет с работником клуба Стасом. Стас играл превосходно. На партию
тратил не более трех минут. Видимо при своей блатной "придурошной"
должности в клубе, тренировался целыми днями. Мне тоже очень хотелось
сыгрануть, и я судорожно вспоминал, как правильно сказать, что играем
"без интереса". Ведь здесь нельзя сказать:" Играем просто так" Или
наоборот можно..? Не помню. Хоть я и бывалый паренек, знал, что их лучше
не называть мужиками, с детства нахватался «блатных верхушек» и старался
«пасти за бубней», но все равно «упарывал» легкие «косячки».
Например, когда на концерте я рассаживал людей в зале, сказал:- "вот
ваша группа, где сплошная чернота, пересядьте сюда поближе к прожектору,
тут вас будет виднее.
В зале началась истерика... Оказалось, что это группа «опущенных», а
"чернота" - это блатная масть. В общем век живи... тьфу, тьфу, тьфу, да
не дай Бог.
И я решился:- "Стас, давай сыграем партию"
Все притихли.
Стас:- " Ну давай, а на что будем играть?"
Пока я вспоминал, как объяснить, что ни на что, наш очкарик оператор,
который паковал свой штатив, возьми и сдуру ляпни: -" Кто проиграет, тот
лезет под стол и кукарекает петушком"
Оператор, слава Богу, был очень далек от тюремной действительности.
Все закричали: "Да! Да! Стас, Принимай ставку, если ты не бздо! Что,
очко не железное, в катакомбы рвется?"
Стас, под напором братвы, согласился, но в его бешено прыгающих глазках,
читался смертельный ужас. Если проиграет, жизнь кончена. Но и мне как-то
проигрывать не хотелось.
Игра началась. Объективности ради скажу, что я играю гораздо выше
среднего, но Стас дал бы мне выиграть одну партию из десяти. Не больше.
Но это был как раз тот случай: у меня залетало все. Мне перло и перло.
У клубного работника наоборот шары вставали к бортам, и бить было
нечего. Кий у него дрожал.
Вся братва на словах поддерживала своего, но в тайне болела за меня,
ведь если проиграет Стас, то либо он станет "фуфлогоном"- то есть не
отдаст долг. Либо... ну вы поняли. В любом случае - это надолго добавит
новостей и развлечений всей зоне.
Я-то для них никто, залетное облачко, московский режиссеришко.
Покукарекал и уехал.
Семь-семь. И вот я с хрустом закатываю последний шар. Партия. Общий
гогот и ликование. Послышались реплики: " То, что было в зале - «шняга»,
концерт начинается только сейчас." "Эй, девчонки, вашего полку
прибыло".
Бедный Стас тяжело дышал и не знал, что ему делать. Лезть под стол -
самоубийство и не лезть нельзя – долг чести.
Я стоял и злился на себя и на балабола-оператора.
Наконец мне пришла спасительная мысль, и я как мог равнодушно сказал:
- «Стас, если желаешь, могу дать тебе отыграться: Я со своей стороны
ставлю свой выигрыш, а ты 1 000 000 рублей. Понеслась? »
Я специально выкатил такую сумму, чтоб братве было интересно и она была
бы не против такой солидной «движухи».
Нужно ли говорить, что я намерен был проиграть во что бы то не стало...
И он это понял.
Стас уцепился за мою спасительную соломинку и играл как Бог. Я продул
восемь-два.
От сердца у меня отлегло, я успокоился, что не потревожил своим
появлением в этом «монастыре» ни одной бабочки.
Братва разочарованно сказала "Стас, ты красавец"
Мы взяли свою аппаратуру и двинулись было к выходу. Вдруг слышу за
спиной голосок победителя:
« Ой да че там - этот московский дешевый фраерок, мне не соперник... »
Э… думаю, а тут сплошь собрались одни благородные люди.
Но в братве были не дураки, они «отдупляли» весь расклад и худой
морщинистый дедок продемонстрировал неожиданный бас:
- «Стасик, мы все видели как этот «московский дешевый фраерок», только
что вытащил твою задницу из «петушиного кутка», когда ты в него уже
приземлялся… Дешевый фраерок здесь ты».
Все подошли и пожали нам руки на прощанье: "Ну вы давайте там братки,
передавайте привет Москве".
Только протянутую руку Стаса я не пожал.
С великолепным настроением и кучей писем за пазухой мы вышли из ворот
тамбовской зоны дышать морозным воздухом.