Все началось с того, что у Саши Мостыркина спустило колесо на мерсе.
Мостыркин, уверенный в том, что колеса на мерсах спускаться не могут по
определению, решил, что колесо прокололи и быстренько накатал телегу на
имя директора НИИ им.. …, с просьбой разобраться и принять меры.
Директор НИИ давно имел зуб на дедов и бабок из охраны: на посту носки
вяжут, приветствуют как-то малопочтительно, с иностранцами ему
приходится натужно шутить, когда те недоуменно рассматривают дряхлых
церберов в лорнеты, а тут еще жалоба со стороны щедрого арендатора -
прекрасный повод избавиться от старперов.
Поперли, в общем, дедов со двора без особых объяснений. «А чем
собственно плохо - кефир, клистир, домино? » - гнал от себя директор
чувство легкой неловкости. Да и оно вскоре пропало - ведь директора
ждали приятные хлопоты: привлечение для охраны объекта частной охранной
фирмы. Поиски продолжались недолго - на смену трухлявым маразматиками
пришла замечательная команда - молодые энергичные ребята в отутюженной
черной форме. Директор был в восторге - новая охрана демонстрировала
отличное чутье и знала, кого следует почтительно приветствовать, а кого
унизить досмотром или томительным ожиданием у КПП.
Так, в полном умилении, прошел месяц, пока не случилось мелкое
происшествие - у какой-то дурочки из секретариата уперли из машины
сумочку, а дурочка еще и с жалобой явилась - «стекло, мол, разбили, куда
охрана смотрит». Директор самолично уладил дело, заявив, что «нечего
косметички в автомобиле держать и народ провоцировать, а если не
нравится наш НИИ - дорога на все четыре стороны открыта».
И опять на какое-то время в институте воцарилась тишь да гладь. Однако,
…однако, еще недели через две случается скандал посерьезнее - три случая
воровства в один день! Недовольный директор вызывает шефа охранников и
предъявляет законные претензии. Глава охранников, тяжело вздыхая, дает
для ознакомления экземпляр договора, подписанного НИИ и ЧОП-ом, по
которому «в случае отсутствия на объекте технических средств слежения,
охранное предприятие материальной ответственности не несет». Директор,
ознакомившись со стоимостью « средств слежения», машет на все рукой и
полагается на авось.
А случаи воровства, между тем, приобретают характер снежного кома: тут
вскрыли машину, здесь стибрили коврики из коридора, там - обвандалили
сортир, умыкнув кран, лампочку и сливной бачок.
Директор начинает нервничать и идет на расточительный, но необходимый
шаг - институт закупает видеокамеры. Здания и территория ощетинивается
колючей проволокой, по всему двору навешиваются прожекторы дневного
света. НИИ приобретает вид средневековой крепости - не хватает рва и
костров с кипящей смолой…
Бедный директор, он еще не знает, что это только начало… Последующие две
недели спокойствия можно назвать улучшением перед смертью. Это явление
хорошо знакомо врачам, но директор еще ничего не подозревает. И вот,
утром очередного понедельника 13-го числа на его стол ложится докладная
- «доводим до Вашего сведения, что такого-то дня, приблизительно в
такое-то время на Вашем объекте произошло исчезновение средств слежения
(камер видеонаблюдения) в кол-ве … шт, а поскольку за средствами скрытого
слежения не велось скрытого слежения, наша сторона не видит основания
брать на себя материальную ответственность. Рекомендуем…»
Директора увозят по скорой в кардиологию, где родственники пытаются
охранять его психику от страшных известий, но слухи все равно каким-то
образом просачиваются: «На территории от пятнадцати прожекторов осталось
два, видеокамер - ни одной, колючая проволока в нескольких местах
перекусана или содрана. Несколько офисов взломаны. Арендаторы грозят
съехать…»
Рыча от бешенства, директор вызывает институтского юриста и дает приказ
на разрыв договора. Юрист бессильно разводит руками - договор составлен
так, что его может расторгнуть лишь… сторона-подрядчик, но никак не
институт - хоть стены укради. Директор кусает локти - вспоминает, как
подписал не глядя…
Бледный как смерть, глотая тоннами нитроглицерин, возвращается он в свой
рабочий кабинет и, набравшись мужества, изучает жалобы, заявления,
рапорты: «… пропали две урны… зафиксировано отсутствие всех
огнетушителей… …исчезли три секции декоративного забора…продырявлены
баки и слит бензин…вскрыта дверь…. похищена дорогостоящая
оргтехника…вызов милиции …час…мин…»
Директор идет на беспрецедентный шаг - устанавливает график ночных
дежурств себе и двум замам! Он носится по погруженной во тьму территории
Института - тщетно - силы не равны - бесчинства продолжаются. Это они,
одетые во все черное охранники («чистые эсесовцы» - отмечает директор),
сбиваются в хищные стаи и производят опустошительные набеги - в этом уже
не сомневается никто !
В порыве отчаяния директор идет на очередную глупость - нанимает еще
одну фирму! Чтобы она следила за первой! …Несчастный! Ребятам хватает
трех дней для налаживания взаимопонимания! И опять: «…похищен бронзовый
бюст основателя Института…обрезана витая пара интернет-кабеля…кто-то лил
пиво и раскидывал шелуху с рыбьими костями прямо на сервер… Институтская
настенная газета «ДЕЛА УЧЕНОГО СОВЕТА» подверглась надругательству
хулиганской припиской «Х…ЕВЫЕ …». Еще несколько не берущихся ударов: «…с
территории угнана машина…». - «Хорошо, хоть «Ока», а не мерс этого козла
Мостыркина» - размышляет директор.(По слухам малявку попросту перекинули
через забор). В институтской столовой пропадает съестное - в частности,
второго дня сожрана гигантская лохань с борщом, …а начальник ночной
смены, отирая бордовый от свеклы рот и отплевываясь шинкованной
капустой, нагло смотрит директору в глаза и бодро докладывает, что
«виновник воровства установлен - это бродячая кошка, прикормленная
несознательными поварами и страдающая из-за беременности обжорством, в
связи с чем отловлена и выдворена за пределы объекта»
Особо тяжелые времена наступили для сов - любителей ночной работы -
ходить по НИИ в темное время суток стало небезопасно - табуны нетрезвых
охранников черными привидениями слонялись по этажам, дергая за дверные
ручки «с целью проверки защиты объекта от несанкционированных
проникновений». Самые впечатлительные из сов рассказывали леденящие душу
истории о появлении вампиров и оборотней, лужах крови на полу, и прочем
полтргейсте - то один из охраны, придурковатый малый с заячьей губой
страдал патологической любовью к помидорам, жевал их постоянно и
сплевывал где ни попадя кожуру с мякотью…
Непонятно, чем бы закончился весь этот кошмар, если бы директору не
пришла в голову спасительная комбинация: друзья из вышестоящего
министерства организовали «Приказ» о «закрытии» НИИ, а это, по договору
с ЧОП-ами, проходило, как форс-мажор - фирмы сами подали на развод…
Праздничный загул продолжался два дня. Директор ходил по НИИ, целовался
со всеми подряд и щедро раздавал премиальные.
С тех пор прошло полгода. Особых происшествий в Институте не было.
Поймали, правда, одного бывшего охранника - пытался лезть через забор,
гнездо с кладкой, видать, где-то заныкал.
В НИИ все вернулось на круги своя: по ночам мирно работают чокнутые
совы, на пультах охраны сидят бдительные дедушки и бабушки, у столовой,
отсвечивая сытой мордой, умывается кормящая кошка…
Злоботрясов