ШУТКА.
Настанет времечко златое –
Мне Пушкин будет по плечу!
И я от вас, друзья, не скрою,
Что тоже этого хочу.
Настанет времечко, быть может –
Мне Пушкин станет по плечо!
Но пусть вас это не тревожит,
Я тоже буду огорчён.
Настанет времечко, наверно –
Заткну за пояс я его!
Ну, это, братцы, вовсе скверно.
Пожалуй, что-то с головой…
"Ах, сукин сын! Помилуй, боже!" –
Осадит Пушкин наглеца. –
"Заткнуть меня за пояс, рожа!
Да ты в стихах своих не можешь
Добраться даже до конца...
Всё ходишь около, кругами -
Как на цепи учёный кот,
Тебя взогреть бы батогами,
Рассейский рифмо-обормот!
Тебя я чту за скомороха:
Ты до сегодняшнего дня
Стреляешь рифмой, как горохом.
Уж поучился б у меня…".
В ответ промямлю еле-еле:
"Ляксандр Сергеич, дорогой!
Вы на стихах собаку съели,
Но в рифме вы – ни в зуб ногой.
Ведь рифма, это вам не муза:
Сиди себе да знай, пиши…
Её найти – уже обуза,
Ещё пригладь, да причеши.
Порой возьмёшь, взобьёшь ей кудри,
Так нарядишь – поёт душа!
Надушишь, вылощишь, припудришь.
А вставишь… Нет, не хороша.
Поставим в споре нашем точку,
Я принимаю ваш укор:
Не всяко лыко лезет в строчку,
Когда в лаптях плетёшь узор.
И вы, в сафьяновых штиблетах,
Без надлежащего труда,
И вкривь, и вкось в строфу дуплетом
Вбивали рифмы иногда…
Пускай меня не станут слушать,
Пусть завернут руками уши,
Пусть освистят со всех сторон:
Мы с вами – родственные души,
Ведь у поэтов – свой закон!".
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
И если кто-то скажет, сс.ки,
Что Пушкин мне – не старший брат,
Тому... серпом отрежу штуки,
О коих вслух – не говорят!