Расстроили меня сегодня до подъема давления...
Так-то я человек добрый. Отходчивый, стало быть.
Но иногда окружающие доводят. Порвать хочется на части.
И тех, кто доводит и манометр этот, что несусветное давление показывает.
Иду на работе по коридору. Вдруг слышу сладострастные стоны: "Ах!" – и в
ответ: "Ох!"
Прохожу мимо двери. Опять тоже самое. Негромко так, тайно, едва слышно.
Слух у меня хороший. Еще в школе выручал. По подсказке до тройки всегда
доплывал.
Опять стоны. По клавишам никто не стучит. Ясно, думаю.
Однако все мы люди, то есть человеки – не удержались от соблазна.
Само со временем рассосется. Зачем людям настроение портить? Ушел и
забыл.
Иду на следующий день. Опять те же стоны. "Ах!" – и в ответ: "Ох!"
Только ярче. Ладно, думаю, опять с привязи сорвались. С кем не бывает?
Прохожу через час – то же самое в том же переплете. Начинаю терпеть.
Прохожу через второй – все по прежнему. Терпения не хватило.
Верчу ручку – закрыто. Хоть прикрылись, любители острых ощущений!
Стучу. Сразу все стихло. Почти мгновенно открывают. Какая скорость!
Клавиши клацают. Системные блоки урчат. Мониторы мерцают.
Он и она мило улыбаются. Работа полным ходом. А я, стало быть, незваный
гость.
– А мы тут дверь прикрыли. Хлопает от сквозняка и хлопает...
Посмотрел, подумал. Само собой: не пойман – не вор. Хмыкнул и ушел.
Думал, маялся. Что делать? Как пойдут разговоры – не остановишь.
Коллектив дело такое – грипп и слухи во все стороны и без проблем.
У него дочь на выданье. У нее ребенок в детсад ходит.
Значит, две семьи вдребезги. Потому как вторые половинки знаю.
Опять же шеф все равно меня заставит разбираться.
И начнется... Заламывания рук. Истерики. Взывания и завывания.
Помогите сохранить семейный очаг! Судебные иски со справками.
Работа – коту под хвост. И как всегда мне больше всех и достанется.
Короче, давление скакнуло. Вызвал его.
– Не гоже, – говорю, – Савелий Петрович, такое устраивать. Или у вас
другого времени нет?
Покраснел он. Потом побледнел.
– Нет другого времени.
Совсем значит обалдел от молоденькой. Чувствую, глаза стали огнем
переливаться.
– Трансляция только днем, – поясняет он.
– Какая еще трансляция? – не понял я, мило зверея.
– Четвертьфинальная и полуфинальная, – не моргнув глазом выпалил он.
Самые недобрые сомнения всполошились. Может, в интернете уже
соревнования по оффисному порно устраивают? Он-лайн включение с рабочих
мест и всякое такое. Может, наша фирма уже давно там в первых рядах?
Петрович видимо узрел мое живое представление:
– Вы не волнуйтесь. Сегодня же прекратим.
– Трансляцию? – побагровел я.
– Трансляция мы не можем прекратить.
– Это почему?! – давление взвинтилось до максимума.
– Она телевизионная... Мы только смотрим...
– Что вы смотрите?! – моему изумлению не было предела.
– Теннис...
– Какой теннис?!
– Большой. Сегодня полуфинал. А мы с Машей страстные любители... Но с
работой у нас все окэй! Только отдел снабжения нас уже неделю держит...
Ничего я не сказал. Только подумал. Потом еще подумал. Про звуки разные.
– Ладно, – говорю. – Смотрите. Только звук выключите. Понятно?
– Понятно. Выключим.
– И отделу снабжения скажите, что давление у меня... от них поднялось.
– Обязательно передам.
На том и разошлись. А давление у меня еще два дня барахлило.