ГОСТЬЯ.
Под вечер ухмыльнувшись, она зло и неуклюже толкнула грудью пустую банку
из-под джин-тоника. Затем, ослабевшими от принятого, ножками, сделала
несколько неуверенных шажков. Полуприкрыв подведённые голубым цветом
глаза, томно осмотрелась, мутным взглядом оценивая обстановку. Причёска
ей не нравилась и она попыталась привести её в порядок. Но затем, бросив
это бесполезное занятие, жадно хлебнула пивка из услужливо поднесённого
стаканчика.
Собиралась толпа. Глянь – во набралась-то, слышались удивлённо-радостные
голоса прохожих. Дама, довольная произведённым эффектом, попыталась
спеть, однако захрипев опомнилась и хлебнула из горлышка. Ноги
сломавшись в коленях, не выдержали, и миледи плюхнулась задом в пивную
лужу.
Я понял – барышне совсем никак, и если прям сейчас не отвезти её
трезветь, то последствия могут быть печальными. - Местные маргиналы
могли воспользоваться этим беспомощным положением...
Садясь в машину приятеля таксиста, я смутился и постелил с извинениями
под бренное тело полиэтиленовые пакеты.
- Ну что, из ресторана – домой? – весело глядя на подгулявшую, спросил
он.
- Видать так, – ответил я.
- Ну, ничего, с утречка опохмелится и будет «нормалёк» – постановил Саня,
легонько прикоснувшись к мертвецки пьяной красотке.
Дома я осторожно уложил её на балконе – пусть спит себе. И широко открыл
окно для выветривания паров.
Спал в эту ночь плохо, и проснулся часов в пять утра. Светало.
Леди, основательно обгадив своё «одеяло», уже во всю ругалась с
подружками. Хай стоял на весь двор.
Мнда, подумалось мне – пьянчужек никто не любит, а незваных утренних
гостей и подавно. Недавняя гостья, теряя перья, сорвалась с ветки и в
сопровождении пинков провожающих соплеменников, обиженно каркая,
покинула двор.
Трудно вороне найти собутыльников, строго у них с этим, хотя вроде б
демократия – лети куда хочешь…
Мои думы прервал соседский попугай, до этого с интересом наблюдавший
побоище. – «ПЬЯНЬ!!!» - заорал он, довершив картину свежего утра своим
мерзким голоском.