Так получилось, что я живу в Америке. Не, проблем у меня с этим никаких
нет, дней почти эдак 360 в году. За оставшиеся же пять дней проблемы
случаются, к сожалению, – главным образом, на Новый год. Я ведь, как и
любой человек, родившийся в Советском Союзе, за главные праздники всю
жизнь считал Новый год, 7 ноября, 8 марта, и день собственного рождения.
От значительности своего дня рождения я излечился, когда мне исполнилось
20, в армии. Года через три мне пришлось забыть о 8 марта, и 7 ноября,
поскольку я к тому времени уже уехал из России. Но вот про Новый год я
ну никак забывать не хотел. И жена моя не хотела – мы так каждый год и
наряжали елку к Новому году, и наплевать нам было, что все наши
культурные американские соседи наряжают свои елки к Рождеству. То есть,
к 26 декабря. А че нам это 26 декабря-то? Мы и про наше, православное
рождество, не больно-то раньше слышали, которое 7 января, а тут вообще
не поймешь, что за дата.
В 2002 у нас сын родился, - в Штатах, конечно. Он по всем статьям
американец, но вот к елке и к Новому году мы его приучили жестко. Новый
год – это снег, это елка, это все веселятся! И спать можно долго не
ложиться, что моему сыну, по-моему, самое главное.
Из года в год такая традиция у нас продолжалась. Приучили сына, в-общем.
Честное слово, старались, когда на Новый год снега не выпадало, я
специально из холодильника лед на землю вытряхивал, а сынишка из него
снежную бабу лепить пытался. Ну, а когда настоящий снег выпадал – так
это для всех счастье.
Так у нас продолжалось до самого нынешнего кануна 2010 года.
А нынче проблема возникла – мы решили провести это самое рождество в
теплых краях. Собрались вот на католическое рождество, и улетели. Все
вроде сделали, а елку домой купить ые успели. Наплавались-назагорались в
тропиках, в-общем, от души, про елку в это время даже не вспоминали.
Возвращаемся домой. Все вокруг снежком припорошено, у соседей дома
светятся, гирланды из окон, снаружи и внутри домов елки стоят... У
соседей, то есть, светятся и стоят – а у нас дома глухо и угрюмо, -
ничего нет. Как только приехали домой, сын на меня так печально
посмотрел, и спрашивает: «Папа, а где наша новогодняя елка?»... Блин,
ладно если б он спросил «где наша рождественская елка?» - я б с ним
пошутил, и спать бы пошел. А так, нет, могу.
Я тут же в машину обратно запрыгнул, и поехал елки искать. Только фиг,
ни одной на продажу не осталось. Ну, ни одной. Закончилось Рождество, а
Новый год в Америке - не такой прасдник, чтобы елку держать.
Домой вернулся виноватый, сына уговорил спать пойти, и, признаюсь,
наврал, что елка у него на завтра будет, сто пудов, в-общем.
Мне от этого еще хуже стало, потому что сынишка мне мой поверил, и так и
сказал: «Я сейчас спать буду, а завтра ты, папка, самую лучшую елку на
свете дома поставишь!...»
Я честно скажу, всю ночь из-за этого не спал. А с утра пораньше поехал
на поиски елки. Жена в это время сына на бойскаутский слет отвезла.
Полдня ездил, ни одной елки на продажу не нашел. Возвращаюсь домой, и
вдруг вижу – у мусорного бака моей соседки стоит совершенно
замечательная, пушистая, самая что ни на есть новогодняя елка! Ну,
отпраздновала моя соседка свое декабрьское Рождество, и сразу елку
выбросила.
А я улыбаюсь, как дурак, и к этой елке с распахнутыми руками гребу. Так
и обнял эту елку. Я б ее так и унес, если б соседка в этот момент из
дома не вышла, и меня не увидела...
И вот, сцена: Я стою у чужого мусорного бака, обняв двумя руками
выброшенную елку, соседка же на меня смотрит с большим удивлением. Потом
осторожно спрашивает:
- Вы что тут делаете?!
Я, еще не вьехав что к чему, начинаю объяснять о Новом Годе, о елках, о
сыне, о традициях... Удивление в глазах соседки превращается в ужас, она
пятится назад, и бормочет:
- Берите что хотите, пожалуйста...
Тут до меня доходит, что соседка сейчас санитаров с полицией кинется
вызывать, а что ей еще делать, если ее сосед спятил? Но, мне такое тоже
ни к чему. В-общем, я бросаю елку, сую руку запазуху, пытаясь достать
бумажник, и со словами: «я за елку заплачу!» - бегу к соседке.
Соседка бежит от меня, уверенная, что я не бумажник, а пистолет достаю,
и запирается в доме.
Я, совершенно тут растерявшись, вытакиваю бумажник и подхожу к двери Эми
(так соседку зовут). Достаю конверт, сую туда 40 долларов, и приписываю
записку со всей этой галиматьей о традициях, Новом Годе и прочем.
Оставляю конверт на пороге, и пячась назад, отхожу к ее мусорному баку,
и забираю елку...
Нет, Эми полицию не вызвала. До приезда жены и сына, я успел эту
елку-красавицу поставить дома, и нарядить ее. Знали бы вы, как мой сын
вечером радовался!
А еще через два дня, к нам в дверь постучалась Эми. Дверь открыла жена.
Эми попросила позвать меня, я вышел, и было уже совсем принялся опять
извиняться, как Эми меня остановила, чмокнула в щеку, и пожелала
счастливого Нового Года. Потом вручила мне конверт с моими 40 долларами,
и попросила на нее не сердиться за то, что она так отреагировала.
Сказала, что два вечера потом читала про русские новогодние традиции, и
все поняла. Я ее тоже чмокнул в ответ, и сказал: «Большое спасибо. С
Новым Годом Вас!»
А мой сын, конечно, не усидел, и позвал посмтреть тетю-соседку на его
замечательную елку, которую ему папа принес.
А та елка и сейчас у нас дома стоит. В доме пахнет хвоей и Новым годом.
Много у нас дома раньше елок было, но эта, пожалуй, самая лучшая.