Рыбалка
Поплавок заплясал на поверхности и нырнул раз, потом другой. Андрей чуть
помедлил и подсек. От сильного неумелого рывка рыбешка вылетела из воды
и опять плюхнулась. Накручивая леску на катушку, Андрей поглядывал на
сидевшего рядом Михалыча. Михалыч не двигался, смотрел на свой поплавок.
Улов отправился в пакет и зашуршал, а Андрей, достав из облезлой банки
червяка, разделил его надвое; под взглядом Михалыча нанизал одну
половину на крючок и, широко размахнувшись, забросил почти на середину
пруда. Старик проследил за полетом и вновь уставился на поплавок.
На расходящихся кругах заблестело еще не оторвавшееся от горизонта
солнце, зайчики пробежали по лицам рыбаков, по прямоугольным, с тонкой
оправой очкам Андрея, а один вспыхнул даже на золотом зубе Михалыча.
-- А прокурор-то здесь утонул, -- произнес Михалыч.
Андрей повернулся и удивленно посмотрел на старика. Тот не шевелился.
Андрей поправил пакет и внимательно оглядел прореху на рукаве у
Михалыча.
Подул легкий ветерок, по воде прошла рябь, а на той стороне пруда
закачались верхушки сосен. С одной взлетела ворона, сделала круг над
прудом, нашла себе на берегу место и, опустившись на землю, стала что-то
искать среди травы. Птица важно ступала, и, кажется, не интересовалась,
что происходит в траве, но время от времени останавливалась, торопливо
клевала и продолжала шагать дальше.
-- Васькин родственник, -- сказал Михалыч. -- Напились и вот те на.
Андрей быстро повернулся, но старик по-прежнему следил за поплавком. На
секунду Андрею показалось, что тот вообще молчал, и он испуганно
огляделся.
Маленький этот пруд был окружен соснами, только за спинами рыбаков,
сидевших на вкопанной здесь нарочно скамейке, сосны расходились и за
пригорком виднелись крыши домов. Среди висевшей тишины было почти
слышно, как в деревне один за другим кричали петухи. Андрей зевнул и
посмотрел на часы.
-- Не сам утонул, конечно, -- продолжил вдруг Михалыч. -- Даже из
Тамбова следователь приезжал.
От неожиданности Андрей вздрогнул, а Михалыч, посидев немного, вытащил
из воды крючок, снял остатки наживки, взял банку, высыпав червей на
ладонь, выбрал одного, ловко насадил на крючок и забросил подальше.
Ничего не знавшая о прокуроре, птица нашла в траве вкусное и полетела к
соснам. Андрей грустно проводил ее; поплавки не шевелились. Михалыч --
тоже; он уставился на воду, даже под воду, будто утопленник-прокурор ему
оттуда подмигивал.
Андрей долго косился на Михалыча, потом очнулся и, взявшись двумя руками
за ручку спиннинга, решил все-таки поудить рыбу.
-- Васька, понимаешь, шилом его сначала ткнул, уж потом только в пруд
скинул, -- сказал старик.
Андрей медленно повернулся, но Михалыч молча глядел куда-то вдаль,
оставалось только любоваться рваной телогрейкой и зелеными галошами.
Андрей зажал между колен мешавший уже спиннинг, расстегнул куртку и
уселся поудобнее. Старик молчал. В ожидании, Андрей приподнял банку и
пакет, стряхнул со скамейки просыпавшуюся землю, поставил все на место.
Одинокая рыбешка уже засохла. Поплавки покачивались на мелкой ряби.
-- И как он его допер?! -- ожил наконец Михалыч. -- Прокурор-то
здоровый был боров, Васька, правда, тоже.
-- А за что? -- Не выдержал Андрей. -- За что ткнул?
Михалыч поднял брови, оглядел его с ног до головы и отвернулся. Андрей
вздохнул и с тоской посмотрел в сторону деревни.
-- Пили, -- сказал Михалыч. -- Пили и ткнул.