Незабвенная практика студентов геофака МГУ, кафедра рационального
природопользования, извините за выражение. История такова. 1991 год. В
бытность мою студентом-географом, я, с группой товарищей, прохлаждался
на очередной из многочисленных практик. В тот раз нелегкая судьба
географа занесла меня в страшные партизанские леса - на Смоленщину. В
какой-то момент произошла заминка в учебной программе, и мы несколько
дней были предоставлены сами себе. Компания была веселая - 10 девушек и
трое юношей загорелых со взором потухшим. Почему бы не скрасить досуг?
Скрасить было решено катанием на лодках - ночью, естественно. Сказано -
сделано. До лодок мы добрались, а весла - заперты. И мой неокрепший мозг
посетила простая мысль: лопаты! Грести лопатами получилось довольно
просто. Восторженные визги с середины водохранилища вспугнули чаек и
преподавателей. Пришлось причаливать. Был объявлен выговор, пока что
устно (самое интересное - впереди).
Следующей ночью шел дождь. Было темно и сыро. В кабине нашего
разъездного ЗИЛа-131 сидел одиноко наш водитель - вор-рецидивист Витя и
баловал себя самогоном. Я со своим коллегой зашел на огонек. Как-то сама
собой возникла идея поехать купаться. Действительно, почему бы не
искупаться, если на дворе +10 и ливень? Звук мотора встрепенул все тех
же чаек и преподавателей, еще не отошедших от событий предыдущей ночи.
Теплую компанию разогнали. На следующий день была составлена докладная
записка в Москву, на кафедру. Текст ее я смело могу назвать шедевром
канцелярского стиля. За всю мою последующую карьеру бюрократа и
головотяпа ничего подобного я больше не встречал. Итак:
"Довожу до Вашего сведения, что в период проведения практики по геохимии
произошел следующий инцидент. Двое студентов 2-го курса, Зотов и Гутов,
под покровом ночи пробрались в кабину автомашины ЗИЛ-131, где втроем с
водителем осуществили ее запуск. Те же двое студентов ранее были
инициаторами несанкционированного выхода группы студентов на акваторию
Чернявского водохранилища, используя в качестве гребных средств шанцевый
инструмент". Когда, уже в Москве, на заседании кафедры начался разбор
полетов, сия эпистола была зачитана - с начальством приключился
гомерический хохот. Вопрос уже просто не мог далее муссироваться, нас
отпустили с миром - на следующую практику...