С полгода назад у нас на веранде объявилась кошка. Черная как черт, не
дай бог такая дорогу перейдет кому. И ласковая очень, хотя и наглая. В
дом перлась при малейшей возможности; чуть дверь на веранду открыл,
зазевался, - она внутрь сразу нырк, и под кровать прятаться, - это типа
чтобы ее обратно не выставили.
Мы с женой не велись, конечно, каждый раз ее обратно выпихиавали, - без
подзатыльников, но и без нежностей, поскольку нефиг.
Так, считай, у нас каждый божий день продолжалось, до самого недавнего
времени. А где-то с месяц назад наша черная приходящая как обычно
нырнула в неосторожно открытую дверь, но под кровать не побежала. Вместо
этого, она прижалась мослами к полу на кухне, выпятив жопу и хвост. Я,
как обычно, ее ухватил, и обратно на веранду, значит, выпереть пытаюсь.
Ага, выпер, как же! Эта чертова красавица вдруг так злобно на меня
шикнула, и такую обидную рожу мне скорчила, что я офигел. Ну, а как еще
мне прикажете реагировать на это - вроде кошка ласковая всегда была,
даже все выходки моего сына терпела философски, а тут на тебе!
В общем, сильно удивившись, я выглянул на веранду. А там котище сидит.
Да еще какой котище - рыжий, толстый, лохматый, морда поперек себя шире.
Наглющий, и трусливый при этом, как одесская шпана.
Мы с женой тогда, по-первому разу, кинулись черную мадаму от рыжего хама
защищать. В смысле, "кыш-кыш" ему сказали, выдали шпаненку кусок чего-то
мясного в качестве взятки, и проводили до кустов. Взглядами проводили -
рыжий засранец при виде нас припустил во всю свою лохматую задницу.
Наша брюнетка тогда вроде успокоилась, и пошла ночевать на крышку гриля
на веранде – почему-то ей это место больше всех других полюбилось. Либо
эстетствовала, либо от рыжего гопника пряталась, - заметить ее на черном
вечером было практически невозможно.
В чем тут суть дело, нам стало понятно через пару дней – влюбился рыжий
гопник в нашу брюнетку по самые яйца, только она ему взаимностью не
ответила. Кокетничала, конечно, и динамила, а рыжий на нее запал по
самое не хочу. Ну, и взялся зазнобу окучивать.
Три последние недели так и продолжалось – стоит дверь на веранду
приоткрыть, как хвостатая брюнетка сразу бежит в дом, а рыжий гад на
веранде караулит, и на нас по-хамски смотрит. Близко к себе не
подпускает, но если чего сожрать ему оставить – обязательно сожрет.
Спасибо он нам за жрачку ни разу не сказал, уголовник хренов.
Дело сдвинулось с мертвой точки в прошлые выходные. Вышел я опять
покурить на веранду, а там эти шерочка с машерочкой вроде и дистанцию
блюдут, вроде и уши друг на друга прижали, а вот на меня внимания уже не
обращают, явно как им свое общество интереснее. “Так”, - думаю, -
“надоело нашей красавице ломаться, уболтал одессит...”
Как в воду глядел – случилось-таки вчера вечером.
Да, тут, надо сказать, что у нас дверь на веранду застекленная, так что
я происходящее действие увидел, не успев выйти наружу. А чего там не
увидеть-то, если рыжий шкет оседлал свою мамзелю наконец?
Мне бы посмотреть да уйти, конечно, но, каюсь, открыл я дверь. Рыжий
сразу в кусты дернулся, но черная ему не позволила. Лапой эдак из-под
низу по-хозяйски придавила, и все – давай, дескать, обратно на меня,
неча тут отвлекаться. А что, все правильно, раз девушку обесчестил, -
изволь жениться, и нефиг тут испуганного из себя строить.
И женился ведь, гад. Что женился, это я сегодня убедился. Только я на
веранду дверь приоткрыл, покурить, как они между моих ног наверх
ломанулись, и сразу под кровать. Вдвоем уже ломанулись, молодожены
гребаные. Рыжий, пока несся, на меня смотрел искося, с опаской, но от
невесты не отстал, еще и обогнал ее. Ни дать, ни взять – поручик
Ржевский. Ладно, пускай сидят пока под кроватью, милуются. Не буду им
медовый месяц портить.