Это сейчас два подобных случая уже за официально подтвержденные выдают,
про неподтвержденные уж молчу, а тогда… Тогда с этим строго было, да и
аномалия в чистом виде, как не крути.
Сашка – мой друг, в семье второй ребенок. Отец его – ныне покойный, был
в своё время пусть и не очень именитым, но строго засекреченным
конструктором. Чего он там разрабатывал - не знаю, но Родина его чтила и
лелеяла, а значит - заслуги были. Вот с этого всё и началось.
Жили они тогда в каком-то закрытом городке, что в общем-то Сашкиной
матери – Алене Спиридоновне, материнский долг исполнять не мешало. Но
случилось так, что на восьмом месяце беременности её Сашкой возникла
угроза преждевременных родов. Наблюдающий врач посоветовал ей на
несколько дней сменить родную квартиру на больничную палату. Как всегда
бывает в таких случаях, взяли анализы, ну и кровь в том числе. Потом
кровь взяли вновь, а потом снова и снова. Лицо врача стало каким-то
озабоченным, он задавал тогда ещё просто Алене какие-то вопросы
непонятные, и она занервничала. Беременные - они ведь почти все нервные,
особенно, во всём том, что касается здоровья, так оно и понятно - ведь
не только за себя думают.
Может всё бы и ничего, да городок был уж слишком секретный, там, ходили
слухи, даже дворники в конторе не рядовыми сотрудниками числились.
В общем, в один прекрасный день в палату вошёл не только наблюдающий
будущую роженицу врач, но и двое его коллег, а с ними - человек в
штатском, хотя и в накинутом халате. Человек этот подвинул к кровати
Алёны табуретку, присел, вытащил из папки какой-то официальный бланк,
постучал по папочке авторучкой и, строго смотря в глаза Алёны, спросил:
- Ну что, Алёна Спиридоновна, или как вас там? Может, Мэри Смит?
Рассказывайте, на кого работаете, с какой целью и каким заданием
прибыли?
Алёна, конечно, враз обалдела. Что-что, а такое услышать она явно не
предполагала, поэтому и единственное, что могла из себя выдавить, так
это: "Что вы несёте, у вас бред?".
Но капитан был вполне серьёзен. Не очень хорошее звание «капитан», я вам
скажу. Вроде и майором можно стать, а можно и на пенсию внезапную
отправиться. Такая вот шаткая ступень в иерархии. Отсюда наверно особый
раж и дополнительное рвение. А много ли в закрытом городке возможностей
для громких дел? Поэтому капитан напирал.
- Вы можете мне объяснить, что происходит? – собравшись, спросила Алёна.
- Видите ли Алё…, гражданочка, - протерев очки, и как-то замявшись,
произнёс стоящий рядом доктор, - у вас резус-фактор другой. Не такой,
как у той, настоящей Алены Спиридоновны. Мы несколько раз перепроверили.
- И что?! – ещё больше запутавшись, воскликнула Алёна, - что за резус?!
- У неё был отрицательный, а у вас положительный, - констатировал
неоспоримый факт эскулап.
- А резус-фактор у человека измениться не может – напирал капитан, - так
что я думаю, запираться смысла нет. Вы, товарищи, освободите помещение,
а мы с гражданочкой с глазу на глаз пообщаемся. И скажите там, чтобы
человек, который в коридоре, сюда зашёл, - отдал он распоряжения
казённым тоном.
Зашедший человек, видимо, водитель, но тоже конторский, был отправлен за
Сергей Константиновичем, супругом Алёны, а теперь ещё и главным
свидетелем, надо полагать. Имеющиеся у водителя полномочия и
удостоверение, дали тому возможность свободно пройти на секретное
предприятие, войти в кабинет Сашкиного отца и спокойно заявить:
- Вам необходимо проехать со мной для опознания тела своей жены.
Слабые люди - эти конструкторы, вот что характерно. Хорошо, что
нашатырный спирт нашёлся. А откуда Сергей Константинович мог знать, что
людей из спецслужб учат говорить лаконично и по факту. Оклемавшись с
помощью нашатыря, и схватив дрожащей рукой за пиджак посланца,
конструктор смог выдавить из себя только один вопрос: "Что случилось?!".
- Не могу знать, на месте разберёмся! – всё так же лаконично произнёс
тот, - машина у подъезда.
По дороге Сергей Константинович ещё несколько раз нюхал нашатырь, и
поэтому при входе в палату был немножко им одурманен.
- Это ваша баб… извините, супруга? – произнёс капитан, увидев
доставленного.
- Моя! – наконец-то начав соображать, что благоверная жива и здорова, -
возопил тот.
- Очень хорошо! – сделав пометку у себя в бумагах, гмыкнул капитан, - а
чем можете доказать?
Вопрос поставил Сергей Константиновича в тупик. Он понимал, что баба
его, а как неоспоримо доказать не знал.
- У нас паспорт её есть, - наконец-то выдал он.
- Ну, паспорта наши коллеги за бугром делают не хуже нас самих, -
возразил капитан.
- Она же это, она же… - Сашкин отец искал аргументы, - она же
беременная, вот! – думая, что это неоспоримо, произнёс он.
- Беременность, кстати, тоже делают, - парировал капитан, - а если очень
надо, то могут и тройню… Вы мне скажите, есть ли какие-то особые приметы
на теле вашей супруги, о которых вы гарантированно можете сказать, что
они не поменялись со дня вашего знакомства или хотя бы со времени
прошлых родов?
Сашкин отец напряг одурманенную нашатырем память, что-то проанализировал
и взгляд его прояснился.
- Конечно есть, конечно есть! – обрадованно воскликнул он, - у неё это…
- тон стал стеснительней и интимней, - у неё родимое пятно, там… Ну там…
- показывая взглядом на низ живота своей супруги, произнёс он.
- Очень хорошо. А ну-ка, покажь! – капитан, обратился уже к Алёне.
Да то ли он слишком служебно рвался, то ли у Алены взыграла кровь
казацкая не с тем резусом… Да и беременные, они ведь в большинстве своем
просто неадекватны. И она просто взвилась.
- Покажь?!!! А вот это ты видел?!!!
Её левая рука выдвинулась по по направлению к лицу капитана, с искусно
сложенной фигурой в виде вложенного между указательным и безымянным
большого пальца. Фигура чуть не коснулась особистского носа, капитан
инстинктивно дёрнулся влево, где и напоролся на Алёнин хук справа. Удар
был не столько сокрушительным, сколько неожиданным, и взадрав ноги
капитан рухнул с табуретки. Алёна, ввиду своего положения, как орлица
бросится на него не могла, но ухватив с тумбочки двухсот пятидесяти
граммовый стакан, цель поразила повторно.
Приехал на разборки начальник местного отдела - полковник, этот по
служебной лестнице уже не рвался, да и иллюзий не питал. Посмотрев на
капитана, которому уже оказали первую помощь, на Алёну, он хмыкнул и
произнес:
- Не, эта наша, такую хрен зашлёшь. Да и бред всё это - лабораторная
ошибка.
На этом и остановились.