- Гнида смрадная! Шкворень гребаный! – орала на всю улицу Алка в
новогоднюю ночь, возвращаясь из гостей. - Какого хрена ты пялился этой
девке в вырез? Что у нее есть такого, чего нет у меня?
- Откуда я знаю?! – удивился Пашка, ее парень, стараясь сильно не
шататься. – Ты ж меня от нее оттащила!
- Скотина унылая! Да если бы не я, ты бы ее там же завалил, фашист
проституирующий! А зачем ты пил с Петровым?! Ты же его терпеть не
можешь!
- А пусть, сука, загнется от цирроза!
- Все, заколебал, пьянь болотная! Считай, что между нами все кончено!
- Да не очень то и хотелось. Стоп, машина!- остановился Пашка и стряхнул
подругу с молодецкого плеча. – Ссать пойду!
- Ссы здесь, я не договорила, - вцепилась в него Алка.
- Вот из-за таких, как ты, мы и живем в полном дерьме! - заклеймил ее
парень, отстранился и пошел искать укромный уголок.
Он проломился сквозь какие-то кусты, завяз в сугробе, выбрался из него,
чуть не обоссавшись, и пристроился, наконец, на углу ближайшей
пятиэтажки.
- Процесс пошел! – оповестил он подругу.
- Чтоб у тебя член отвалился! – проворчала девушка про себя.
Закончив, Пашка стряхнул последние капли, покачнулся и… прикоснулся
писюном к трубе.
- Черт! Алка, я примерз!
- Чем ты там примерз, идиот клинический?
- Хреном, блин!
- Не хочешь, не говори, - обиделась подруга.
- Да я серьезно! Иди, помоги! – Пашка попытался оторвать член и заорал
от боли.
Алка пробралась к другу и начала причитать:
- Ах, ты моя писечка! – сюсюкала она, чувствуя вину за свое пожелание. –
Ах, ты моя маленькая!
- С хрена ли он маленький?! – оскорбился Пашка. – Давай, попробуй его
оттаять!
- Как?
- Ну, подыши на него, что ли!
Забыв раздоры, девушка приоткрыла коралловые губки и начала отогревать
попавший в неволю член. От усердия она даже высунула язычок. Неловкое
движение и… Язык прилип к трубе!
- Ты чо там застыла, эй! – забеспокоился парень. Ответом ему было
неопределенное мычание. – Так я и знал. Примерзла, падла! Ну что ты за
дура у меня такая!
Алла пропустила «падлу» и «дуру», но отметила «у меня».
- Вот что теперь делать? – трезвеющий на глазах Пашка реально
запаниковал.
И тут, как всегда в таких добрых лирических произведениях, откуда ни
возьмись пришла помощь. Ну, как пришла? Приползла! В зюзю кривой Дедушка
Мороз пилил, качаясь, домой, к своим морозятам, когда увидел наших
героев.
- Лобзать мой лысый череп! – остро выразился он, увидев горемык.
- Кому нужен твой череп! – огрызнулся Пашка. – У тебя воды теплой с
собой нет?
- К моему величайшему сожалению – нет! Как же вас, голубчиков,
угораздило? – сердобольно спросил красный, в натуре, нос и предложил: –
Может, зажигалкой?
- Засунь ее себе в жопу! – посоветовал парень.
- Во, придумал! – дедушка начал расстегивать ширинку. – Сейчас я вас
оттаю.
- Э, мля, ты чо удумал?! – забеспокоился Пашка. – Ты нас обоссать решил,
падла бородатая?!
- Не надо меня благодарить, - бормотал тот, подходя к пострадавшим с
членом наперевес. – Спасатели, вперед!
Павел, не дожидаясь поругания над собой и любимой, изловчился и дал Деду
Морозу в добрую морду. Тот мигом растерял все свое благодушие.
- Что?! Ты меня, своего спасителя?! – возмутился бородатый и исполнил
номер «Дед Мороз наносит ответный удар».
От сильного апперкота Пашка оторвался от трубы и улетел в сугроб, а его
обидчик гордо удалился. Целебный холод немного снял боль в пострадавшем
органе, поэтому Пашка катался по снегу, прижав руки к промежности, всего
минут пять. Потом он с трудом встал и поковылял к дому.
- Слышь, Ал, я щас по подъезду пробегусь, может кто кипятка даст. Жди
меня здесь! – крикнул парень подруге и скрылся в дверях.
«Не, блин, уйду, куда глаза глядят! – мысленно огрызнулась девушка. -
Угораздило же меня влипнуть, стой теперь на морозе! Хреноватый какой-то
лизинг получается!»
Тут, как раз, две интеллигентные старушки шли.
- Лесбы уже трубам подлизывают! – сказала одна.
- Беспредел! – согласилась вторая.
- Ы-ы! – возразила Алла, но старые ведьмы уже свалили.
Потом из подъезда вышел мрачный мужик с ракетой фейерверка в руке.
Поискав, куда бы ее воткнуть, он в конце концов остановил свой взгляд на
Аллочке. Ну, не на всей, а на одной выдающейся части ее тела. Алла
косила на мужика лиловым глазом и очковала: «Щас точно в задницу
засунет, извращенец проклятый!» Боясь надругательства, девушка так
сжала анус, что если бы ей до этого в жопу вставили графит, Алла вполне
могла бы срать алмазами. Но мужик запустил фейерверк где-то в стороне и,
мрачно им полюбовавшись, ушел. А к девушке подступил реальный трындец,
она задубела и почувствовала, что умирает.
В этот момент вся жизнь пронеслась перед глазами Аллы. Особо пронеслось,
как она в первом классе показала мальчику письку за апельсин. А еще, как
на югах Паша сношал ее раком. Рак был шершавый и противно царапал нежную
кожу. «Охренеть, насыщенная была жизнь!» - уныло подумала девушка, и
тут хлопнула подъездная дверь. «Пашка!» обрадовалась Алла. Но ошиблась.
***
Не знаю, чем это объяснить, но в ту ночь почему-то было много пьяных. И
субъект, выпавший из подъезда, тоже был, что называется, в зюзю.
- Так вот ты какое, новогоднее чудо! – заорал он, увидев согбенную Аллу.
Девушка привычно перевела сфинктер в сжатое состояние.
Таинственный незнакомец, пошатываясь, приблизился к Алле.
- Ну что ж, дареному коню в зубы не смотрят, - бормотал он. И тут же
возразил сам себе: - А я посмотрю! Может это носорог какой-нибудь! А я
носорогов не трахал с тысяча девятьсот… - пьяный задумался. – Да вообще
не трахал! Не стоит у меня на носорогов!
Мужик обошел девушку и заглянул ей в лицо:
- А чо! Нормально!
Он вернулся к Аллиной заднице, стянул с жертвы кодготки вместе со
стрингами и попытался начать процесс. Девушка, преодолев окоченение,
принялась отбрыкиваться и скакать из стороны в сторону. Со стороны
казалось, будто старый узбек пытается оседлать норовистую ослицу. Но
насильник дело знал туго. Мужик уже почти добился своего, когда Пашка
вышел из подъезда с ведром кипятка. Увидев творящееся непотребство,
парень подбежал и шарахнул маньяка ведром по башке. Горячущая вода
попала не только на насильника, но и Алле на голую спину. Девушка с
воплем распрямилась и оказалась на свободе, в то время как мужик
беззвучно падал на асфальт.
- Ах ты гад! – Паша отбросил помятое ведро и принялся запинывать
беспомощное тело злодея, придерживая рукой свои пострадавшие причиндалы.
Алла согласно промычала и присоединилась к нему. Мочилово продолжалось
долго, благо, что удары разгневанной парочки после перенесенных
страданий были не сильны.
- Ладно, хватит с него! – наконец сказал запыхавшийся Пашка. Чувствовал
он себя не важно: саднило член, подступало похмелье и в горле сильно
пересохло. Тут парень заметил в снегу ведро, поднял и приник к нему
губами, в надежде на оставшуюся влагу. Паша не подумал, что на морозе
металл остывает быстро.
***
На исходе новогодней ночи по наряженной улице шли двое – девушка с
перекошенной мордой и парень с примерзшим к языку ведром. Встречные
прохожие, увидев их, шарахались в сторону.
«А все-таки она у меня рульная девка», - думал Пашка, с теплотой
поглядывая на Алку. Косметика ее размазалась, волосы стояли дыбом,
приспущенные колготки собрались в гармошку.
«Козел он, конечно, но это то, что мне доктор прописал!» - в то же
время размышляла девушка, искоса наблюдая за парнем. Пашка двигался
походкой обосравшегося ковбоя, широко расставляя ноги и делая мелкие
шажки. К груди он крепко прижимал ведро. Мохнатая шапка и примерзший к
металлу синий язык делали Павла похожим на собаку чау-чау.
Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Судя по всему,
парочку ждала интересная жизнь.