БЛОНДИНКА НА БОРТУ
Как известно, всех блондинок мужики делят на два дивизиона: "Эх, я бы
такую..." и "Эх, я бы на такой..." Про первых все известно из народного
фольклора, к тому же три четверти из них - крашеные. Представительницы
другого, высшего дивизиона – "А вот на такой бы я женился! " -
встречаются редко, можно даже сказать, что это вымирающий вид. Капитан
Морган нашел свою во время службы в далеком, богом забытом военном
гарнизоне. А поскольку была она дочерью начальника гарнизона, то по
понятным всем знакомым с прозой Пушкина литературным ассоциациям звал он
ее "Капитанская дочка". История эта произошла на Адриатике за год до
регаты на Эгейском море. Одной рукой управляя яхтой, а второй рукой
обнимая верную жену, капитан Морган входил в бухту хорватского города
Раба, где на причале, как он думал, его уже ждали верные друзья. Но он
ошибался – не друзья они ему были, не друзья! Дело в том, что на борту
яхты капитана Тарантула давно зрел бунт. Каждый матрос на борту, включая
и будущего горластого капитана Хэнгера, хотел встать на его капитанское
место, чтобы крутить штурвал, швартовать и отшвартовывать яхту, отдавать
команды на подъем и спуск парусов или якоря. Поэтому когда Тарантул,
ссылаясь на сложные гидрологические условия, сам вошел в бухту и
причалил, вся команда вновь высказала ему свое недовольство. "Хотите
покомандовать, командуйте – яхта и экипаж в полном вашем распоряжении.
Швартуйтесь! " - царским жестом Тарантул указал своим матросам... в
сторону входившей в марину яхты Моргана.
Направленная рукой коварного манипулятора Тарантула вся эта разнузданная
матросня, возомнившая себя шкиперами, набросилась на чужую яхту:
"Бросай! Держи! Тяни! Трави! Штурвал влево! Вправо! Малый вперед! Полный
назад! " Шквал противоречивых команд обрушился на экипаж Моргана. Больше
всех досталось "Капитанской дочке" - мужики почему-то любят командовать
чужими блондинками. Как и все блондинки, бедняжка принимала каждую
поступающую команду на веру, но главное, воспитанная сначала
отцом-офицером, а потом мужем-офицером она буквально следовала двум
гарнизонным правилам: "Приказ командира должен быть выполнен
беспрекословно, точно и в срок! Сначала выполняй, а потом думай! "
"Подать кормовые швартовые! " - отдает приказ законный капитан яхты
своему русоволосому матросу. Она начинает отвязывать свернутый в бухту
свободный конец швартового троса – в море она не первый раз и знает, что
надо делать. Главное в этой ситуации – не забыть до броска пропустить
бухту под леером, чтобы не сломать ограждение натянувшимся канатом. Но
один из "капитанов-самозванцев" орет на нее так, как будто его режут:
"Бросай, бля! ". Согласно гарнизонному правилу №3 приказ, отданный
"диким голосом с ускорителем "бля", полностью исключает раздумывание и
выполняется с удвоенной скоростью. Вздрогнув как от удара, блондинка
бросает бухту над леером.
Дальнейшие события напоминают веселую игру пионербол – где одна команда
должна перебрасывать мяч другой, не роняя его на землю. Один из
добровольных "помощников" ловит канат и, чтобы исправить свершившуюся
глупость (т. е. вернуть швартовый и провести его под леером), тут же
швыряет его назад: "Лови! ". Другой, не разобравшись, тут же орет ей
диким голосом: "Бросай же, бля! " Она ловит и бросает.
Теперь доходит и до второго, что через леер-то нельзя! Уже вдвоем они на
лету ловят спутанную бухту и молниеносно, как горячую картошку, бросают
в руки блондинке: "Держи! ". В это же время местный служащий марины
достает из воды веревку, привязанную к тросу переднего швартового,
которую называют "муринг" (mooring). Он галантно перебрасывает веревку
даме: “Lady, take the mooring, please! ” Бедная блондинка стоит с двумя
веревками в руках...
При работающем двигателе и лишь одном закрепленном заднем швартовом яхту
Моргана тянет на соседнее судно. "Я же сказал, блин, подать швартовый! "
- орет Морган. Приказ капитана – закон, отменяющий любые другие
распоряжения, и "Капитанская дочка" немедленно перешвыривает обе веревки
"внешним управляющим" на причале.
Но те - на чеку, перехваченные в воздухе тросы снова летят назад! Муринг
падает в воду и его тянет под яхту, где неминуемо намотает на винт. Я
ору с берега: "Морган! У тебя веревка под винтом! " Почти сразу же
служащий марины невозмутимо вылавливает специальной палкой с крючком
оброненный блондинкой муринг и галантно протягивает даме: “Madame, your
mooring! ” Несчастная блондинка снова стоит на палубе с двумя веревками.
Морган значительную часть событий пропускает: рассчитывая, что экипаж
вот-вот закрепит второй кормовой швартовый, он отчаянно борется со
штурвалом, ручкой газа и реверса, пытаясь спасти яхту от столкновения
правым бортом с другой яхтой. Одновременно он ищет в воде опасную
веревку, о которой его только что предупредили. Его напряженный взгляд
пытливо скользит вдоль правого борта к корме, исследует буруны, поднятые
винтом... Наконец, капитан поворачивается лицом к левому борту, где
натыкается на картину дерзкого саботажа на борту - вопреки неоднократно
отданной им команде жена (она же матрос) по-прежнему стоит с двумя
веревками в руках! "Йо-о’п!!! Па-чему не..?! Я когда сказал?!! "
Напряжение ответственности, лежащей на плечах капитана яхты растет.
Просчеты в несложной для опытного капитана операции швартовки грозят
ударить не только по престижу, но и по карману. На каждый его промах
можно повесить ценник: "Порвать кранец - 50 евро, погнуть стойки лееров
неправильно поданным швартовым – минимум 200 евро, заклинить и сорвать
винт намотавшимся тросом – минимум 300 евро, повредить своей яхтой борт
соседней – от 400 евро за каждую яхту. Так и взятого чартерной компанией
залога за яхту не хватит, чтобы расплатиться.
Все орут, машут руками, вода бурлит, зажатые между бортами надувные
резиновые кранцы нелепо раздуваются и визжат. Стоит прижать их корпусом
еще немного сильнее, и они лопнут. Крашеная блондинка давно уже
ввязалась бы в рыночную склоку с непрошеными помощниками или билась бы в
истерике в каюте, выбросив все противные веревки за борт.
Но "Капитанская дочка" стойко сносит несправедливые упреки, лишения и
тяготы службы. Она молча опускается на колени и под леером перебрасывает
кормовой канат на причал, ловит уже не раз побывавший в воде муринг и
передает его, как положено, на нос. И только выполнив необходимые
действия и опустив обессилевшие в борьбе с канатами руки на колени, она
спокойно объясняет Моргану: "Они все та-ак кричали..."
"Кто тебе должен отдавать команды?!! Кто на борту капитан?!! ",-
срывается Морган. Напряжение достигает высшей точки, все замерли в
ожидании развязки - с дикой семейной сценой и списанием саботажницы на
берег.
Не меняя библейской позы раскаяния, на коленях, глядя на Моргана снизу
вверх голубыми глазами сквозь спутавшиеся русые волосы, "Капитанская
дочка" произносит кротко, но с проникновенной силой, как это могут
делать только натуральные блондинки из высшего дивизиона: "Ты, конечно!
Ты - Мой Капитан! "
У-уф! Мир в семье и мир на корабле восстановлен! Все радуются, дружно
аплодируют как в американских фильмах для семейного просмотра и идут
пить пиво...
Однако после описанных событий бунт на корабле Тарантула не прекратился,
просто принял латентную, скрытую форму. На следующий день незадолго
перед выходом из марины вся команда с капитаном собралась на причале
возле кормы, заканчивая подготовку к отплытию – доливали в баки воду,
заряжали аккумуляторные батареи. На яхту с причала перекинуты шланг
пресной воды и электрический провод, трапик и швартовые. И, конечно, как
и положено, на причале были сложены всякие шлепанцы и кроссовки,
поскольку яхту уже помыли и на борт теперь можно подниматься только
босиком. Три человека канючат хором: "Тарантул, дай порулить, дай встать
за штурвал и выйти из бухты! " "Вы же сами убедились, что вы еще не
готовы, - парирует Тарантул, - вы первый раз в море, за исключением
Игоря". Будущий капитан Хэнгер, услышав свое имя, взвился как
застоявшийся жеребец, перед которым, наконец, открыли ворота: "Все
слышали, все? Тарантул разрешил мне встать за штурвал! Отдать швартовы!
По-олный вперед! " - орал он, запуская двигатель...
Отдавать и забрасывать на борт швартовые, электрический провод,
резиновый шланг, кранцы и шлепанцы, запрыгивать на корму и отвязывать
муринг пришлось уже на ходу. Только присев на лавочки, чтобы перевести
дух, мы обнаружили, что с нами в кокпите нет капитана. О, ужас! О,
позор! Команда забыла на берегу своего капитана! Оборачиваемся - на
причале его тоже нет.
"Ну, вы, блин, даете! " - голос Тарантула раздается снизу, он
карабкается из каюты по лесенке, держа в руке рацию, чтобы предупредить
другие яхты о нашем скоропостижном отплытии...
...И долго еще по мелкой волне за нашей кормой бился как в истерике
привязанный деревянный трапик, про который при отчаливании мы просто
забыли...