Когда-то давно пришлось мне побывать на производственной практике.
Полгода на заводе, в бюро по наладке станков с числовым программным
управлением. Ребята работали - редкостные умницы, каждый сам по себе
отдельная история.
Вспомнил сейчас - даже сердце защемило... Эх, давно было... Робот, Дюша,
Барс - местная элита горного туризма, про вас, про вас эта песня.
Ну так вот. Сидело бюро в таком скворечнике над цехом, маленькая
комнатушка. А тут заводик построил новый корпус, и там нам дали большую
длинную (это важно) комнату, плюс смежный складик для запчастей и спирта :)
Новое помещение, солнечная сторона, сияющие новизной-белизной стены, даже
столы новые поставили - ну прямо операционная, приборы вокруг, красотища.
И был там такой ценный кадр по фамилии Кусс. Эдакий почти двухметровый
кус :), с джоно-ленноновскими круглыми очками, бородой, длинными
вьющимися волосами - электронщик. И художник тоже, типаж такой,
замечательный. Хиппи и сюрреалист:)
Эта зараза меня плохому научила. Дала почитать Баха и Кастанеду, и это в
80е годы. Жуть.
Короче говоря, переехали мы в новое помещение. Прихожу в понедельник на
работу, захожу в лабораторию, и понимаю, что чего-то не понимаю. Что-то
не так. И тут доходит. Комната длинная, метров 15, с одного торца вход,
с другого - стена. Я захожу и вижу на этой стене от пола до потолка
какое-то жуткое чудовище, "Чужие" нервно курят и задумываются, не
нюхнуть ли, а может и уколоться. Сине-зелено-фиолетово-непоймикакой
ночной кошмар с разинутой пастью... Ярко освещенный солнцем.
Да-а-а, это было что-то. Придя в выходные поковыряться, Кусс обнаружил
откуда-то взявшийся запас гуаши, и тут на него нахлынуло вдохновение.
Мда. Вдохновение есть, краски есть, холста нет. Проблема. Но была стена.
И нет проблемы. Начальник бюро, Барсуков В.Н., зашел по делу где-то
через час.
Я там был, я это видел.
Он просто молчал.
Да, с нашей братией он пережил многое, чего стоил один только сокопровод
из тоненьких трубочек к рабочим местам. Виноградный сок забродил...
Ладно, об этом после.
Но он стоял и просто молчал. Не знаю, чем бы закончилось это молчание,
инфарктом или инсультом, если бы из пасти чудовища не показалась голова
милой женщины, Светланы Николаевны, нашей кладовщицы.
За стенкой ведь смежный складик был - запчасти. А в стенке окошко такое
небольшое. А там пасть. А женщина в окошке. И не знала ведь. Да никто не
знал. Дверку со своей стороны открыла, и выглянула. И видит - Барсуков
цвета лисьего хвоста смотрит на нее. Недобро смотрит. Справа и слева,
наблюдая эту немую сцену, на столах лежат бьющиеся в истерике
сотруднички, мать их...
Кусс задумчиво разглядывает ногти.
Пасть, хлопающая глазами блондинка и Барсуков.
Она потом рассказывала, что когда тот развернулся, вышел из помещения и
его шаги стали приближаться к ее двери, то она задумалась о смысле и
скоротечности жизни.
Барсуков зашел в склад, молча взял со стола ключи, отпер сейф и покинул
оцепеневшую женщину, унося с собой флакон спирта. Во вторник был как
огурчик.
А у стены потом приходили фотографироваться даже.