Друзья тут ко мне в субботу завалились. Одного Вольфи зовут (австриец) -
Вольфрам по-нашему. Хороший мужик. Мы с ним студентами в одной квартире
жили. Крепкий мужик, ей-бо, за центнер весу, росту два метра. Как-то
попить он захотел, спрашивает у меня, где, мол, минералка. Говорю, в
холодильнике. Ну, он и выпил. А там у меня в бутылке спирт был, который
от потения ног. Вот он его, родимого, и прихватил. Ну ничего, пивом запил
и ништяк. Короче, выросли мы, людями стали. Я вот - так сволочь обозная,
переводчик, а он, Вольфи - НЕЙРОХИРУРГ, блин. А личико у него
страшненькое такое - щеку ему рассекли однажды в драке - от зубов до уха
- ничего, свои же медики зашили. Сначала булавками, понимашь, закололи,
как карман какой порванный, а потом зашили. Срослось, как на собаке, а
шрамом этим он теперь детишек пугает: «Вот, кашку есть не будешь, так мы
ее внутримышечно введем». Шутит он так, а глаза при этом добрые-добрые.
Да и другие шрамчики есть. А голову он бреет (волос-то не много, счет
уже на сотни идет.) Ну это так, присказка.
Да, так вот в субботу закатился ко мне Вольфи - ясный сокол. Давно мы с
ним не виделись. Лет семь. Приехал, нехорошо ему. На душе печаль.
Говорю, заполируем мы ее к черту. Выпили мы пивка ящик. А потом пошли
ведьму жечь. Ну не совсем живую. Тут у нас на западе Австрии обычай
такой есть, вроде масленицы. Кладут костер - высокий, метров
десять-двенадцать. Поленница такая. На нее куклу сажают - тряпичную, или
что. Башку той кукле порохом-питардами начиняют, для хохмы, а также
пищалками и вопилками, прям по Винни-Пуху. Потом снизу костерок
поджигают, смотрят на это дело, радуются и пьют, не без этого. Проводы
зимы, короче. Обряд и традиция. Лет эдак двести пятьдесят назад и живых
сажали, но теперь всех поизвели. Теперь только кукол, да.
Вот и мы собрались на стадион - там костер пионерский уже приготовлен.
Купили у кассира талончиков на пиво и шнапс. Один талончик - одно пиво,
такие, типа билетиков наших автобусных и по виду, и по размеру. Ну Вольф
отличился, мне, грит, два метра пива и полтора - шнапса. Живем, господа!
Кончились голодные студенческие времена, когда спирт для ног
употребляли. Вот и здорово. Только Вольфи куда-то с рулонами этими
пропал. Так и разошлись мы с ним в ту ночь.
Ночью он мне на мобилу звонил, мычал что-то очень невнятное, я и
повесил трубку. А на другой день встретил его под вечер - вот что он мне
поведал. «Решил к тебе в кабак поехать вечером. Сел в машину. Еду. Тут -
КОШКА ЧЕРНАЯ, паскуда, слева направо дорогу мне перебежала. Ну, я по
тормозам и въехал в контейнер строительный. Очнулся - оценил масштаб
происшествия: Головой пробил ветровое стекло, вся грудь в крови, а во
рту сквозняк какой-то. Стал себя ощупывать - вроде все с собой - руки,
ноги там всякие. А во рту холодно, неуютно. Языком зубы посчитал - на
восьмом сбился, плюнул я на это дело, да и обрызгал руль. Под нижней
губой оказалась дырка - зубами пробил. Обезьянью рожу скорчить не могу,
но теперь фигу могу показать... языком. » Встал, побрел в наш местный
«шпиталь» - типа Склифа. Встретил своих медиков, зашили. Потом решил
пойти в тот кабак, где договорились встретится. » (Слава богу, не дошел
он до нас, представляете - весь в крови, с дыркой на лице). Пошел он в
другой кабачок. Тут дорогу перегородило ему такси. Народ повыскакивал.
Толпятся. Мужик на снегу лежит - кровью давится. Вольфи протолкнулся
вперед, пытается врачебный долг исполнить. Но слова по пьяни не
получаются. Объяснить, что он врач-нейрохирург, не выходит. Люди от
ужаса шарахаются. Кто-то уже полицию стал вызывать. Но он все ж таки
добрался до тела, оказал первую помощь. А народ глупый - решили, что это
он несчастного того уделал. Оттирают врача, не дают оказать. Побить
грозятся при исполнении. Короче, взвалил он мужика того на плечи и
поволок его домой. Оказалось - самоубийца был дядька. Вот Вольфи его и
от смерти спас, и беседу провел, и напоил и накормил. А жена моя
убивалась, что Вольфи пропал той ночью. Я ей все объяснить пытался,
не волнуйся, дура, он может кого спасает в энтот момент. Врач ведь.
Ну подумаешь - два метра шнапса!
Наблюдатель