В середине 90х я была со своим мужем-голландцем в Москве и Питере. Уже
начали тогда драть с иностранцев втридорога за музеи. Мне это дело
быстро надоело и я решила в какой-то музей, не помню уже где, провести
его за нормальную цену. Окинув его критическим взглядом, решила, что
выдают его прежде всего хорошие западные очки. "Снимай очки", говорю, "и
иди рядом со мной. Я буду громко говорить по-русски а ты кивай и иногда
говори "ну" или "да". Прорвемся!" Идем. Бабка, сторожившая вхом была,
видно, не лыком шита и заподозрила-таки что-то, зараза. Говорит, а это
не инстранец-ли (или что-то в этом роде). Меня уже было не остановить,
так что я дальше начал права качать, говорю, "да не инстранец он
никакой, что вы, бабушка" и ему говорю, "ты чего молчишь, скажи
чего-нибудь!" Он, бедный, смотрит на меня, и усердно страется понять,
чего я от него хочу. По русски он ни бельмеса, естессно. Рот приоткрыл.
При этом он напряжения у него один глаз начинает медленно косить. Так
задумчиво придвигаться к переносице. От этого он и очки носит. Всю это
сцену наблюдает какая-то сердобольная тетка. Она подходит к нам и
начинает бабку пристыжать: "что вы, говорит, пристали к ним, это же
больной человек, вы что не видите? С головой у него не в порядке,
больной, говорю вам, пустите его сейчас же." бабка глянула на него и...
пропустила.
Завернув за угол, я начала медленно сползать по стенке от хохота. Сами
понимаете, что мне не очень хотелось объяснять любимому, что именно было
сказано. Вообще-то он сипматичный. Когда в очках. :-)