питер Розенблат
Прикольная история о бородатом анекдоте
Историй у меня вагон, а времени маленькая тележка. Напряженка, ексель-
моксель, с этой трудноуловимой субстанцией. Когда-то, в студенческую
пору, фонтанировал я, разными прикольными делами. Учился в одном
веселом институте. И в апреле, припечатал, мол, в Селезневских банях,
в ее сточных водах, обнаружили залежи жемчуга, там, под землей, условия
особые. Завелся активатор, грибок жемчужного роста. И банщики жемчуга
кошелками гребут.
Поверили. Остановили баню на ремонт, профилактический. Отладили парную...
А что еще надо бедному студенту? Дальше больше. Тискаю вы той же
институтской газетке заметку. "Встреча S., комсорга потока, с его
стройотрядовской подругой N., прошла в теплой и дружественной
обстановке. Передразнивая центральную печать. Откуда знать, со свечкой
я ни при чьих дверях не стоял, что N и S., его стройотрядовская подруга,
на данный момент разжопились, но не окончательно, заметочка эта их
опять сдружила, но ненадолго.
Мне ж неделю пришлось, как Ленину в Разливе, скрываться с фантастикой
на старом редакторском диване от нашего комсорга, хотя комсоргом потока
помог ему заделаться я. Студенческое собрание. Его, бывшего сержанта и
т.д., выдвигают от парткома.
Тут, встает один местный пацан и возникает: "На фига нам солдафон", -
и на меня кивает. "Работал перед институтом, с этим курносым на стройке.
Лихо лопатой заправляет". И сразу руки за меня тянут. Беру самоотвод.
Не созрел. А какую мог выбить себе общагу и стипендию.
Так о ком это я? О комсорге бывшем. Красавец, гладиатор, но мозги
уставом отполированы. /Да я и сам комвзвода, но другого года штамповки/.
А., Наташка эта, симпотяшка московская и не дура. Из-за ее мутноватых
глазок умнейшие ребята мучились серьезно. Клюнула она на
красавца-гладиатора.
Потом, когда тела и души вошли в производственный конфликт, дала
обратный ход.
О чем это я? О самом прикольном анекдоте. В тех же апрельских тезисах
пропечатал:
В Институте Кролиководства при помощи генной инженерии вывели нового
зверя.
Живет на чердаках, питается отходами, обладает нежным мясом и хорошим
мехом.
Кроликокис. Успешный вклад ученых в Продовольственную программу.
Институт, не наш, завалили письмами. Редактор, старый большевик,
схлопотал выговор. А с меня, как с гуся вода.
Заметку тисканул, в отсутствии редактора, кажется его подсиживая, новый
литсотрудник, Витя, назвав ее "Тропою козлотура" и свою фамилию, как бы
тоже авторскую, впереди моей поставив.
И, где-то, лет через сорок-тридцать я эту заметочку, в перепечатках из
российской прессы, вычитал на огромной стройке сионизма. В биотуалете.
В очень ответственный и напряженный момент. Правда, без моей фамилии.
Вот так возникают бородатые анекдоты... И время шепелявит беззубо, но с
расстановкой: " Свой пацан, не дадим тебе засохнуть".