История одних выборов
=====
1. Столица Юга
Ах, как красиво ехать в Беер Шеву из Тель Авива в ночь! Пустыня, тишина,
луна и звезды - и вдали, за холмами, виднеется теплое оранжевое зарево.
Освещенные пальмы и аккуратные газоны встречают гостей города, не
заметивших в темноте бедуинских палаток на склонах вдоль дороги. И
столица юга, цивилизованный город третьего тысячелетия, приветливо
раскрывает обьятия улиц...
Напрасно, кстати, вы по сторонам не смотрели и бедуинских палаток не
заметили. В них, как ни странно, живут бедуины, которые как раз три
тысячи лет на этой дороге потрошили караваны, и вот эти вот сионисткие
нововведения - законы какие-то - им этнически и религиозно чужды.
Противоречит, значит, вся эта юридическая накипь их многовековым
традициям.
За неимением караванов гордые сыны пустыни потрошат магазины и
припаркованные автомобили, достигая в своем ремесле больших высот.
Не брезгуют и междуусобным перераспределением материальных благ, уводя
друг у друга коз и верблюдов.
Доходило до смешного. Однажды эти бойцы невидимого фронта обнесли
магазин супруги начальника второго отделения полиции, когда сам
начальник был на ночном дежурстве. Я про это отделение потом отдельно
расскажу. Так вот, супруга заявила начальнику, что до тех пор, пока в ее
магазин не вернутся похищенные электротовары, сам начальник может и не
заикаться о супружеском долге.
Процессия из трех патрульных автомобилей, включив мигалки, носилась по
городу ровно четыре часа. Наконец, бедуинские старейшины, испуганные
перекошенной и взбешенной рожей начальника отделения, выдали украденное
и слили героев дня.
Но это скорее исключение. Обычно же страховая компания, горько стеная,
отваливает потирающему ручки ограбленному торговцу страховую премию, на
которую он с большой выгодой для себя покупает с рук новый товар взамен
похищенного, ремонтирует магазин и меняет машину.
Завершив первоначальное накопление капитала, племена романтиков большой
дороги убираются подальше в пески, где, на первом приглянувшемся им
месте, строят дома и основывают город.
После чего проклятые сионистские оккупанты в рамках опрессии протягивают
туда воду, электричество и телефон, а также строят школу.
Так что если будете в Беер Шеве - следите за кошельком и автомобилем,
если, конечно, не желаете внести свой вклад в освоение пустыни.
2. Адвокат
Второе отделение полиции города Беер Шева лидировало по стране сразу по
двум показателям.
Во-первых, именно оно держало пальму первенства по раскрываемости, числя
на своем счету не только множество успешно найденных воров, но и
огромное количество наркоторговцев.
Во-вторых, на сотрудников именно этого отделения подавалось самое
большое количество жалоб за нарушение прав арестованных, избиения и
другие уголовно-процессуальные гадости.
Руководство, конечно, с одобрением относилось к раскрытым преступлениям
и поначалу только ласково журило второе отделение за рукоприкладство. Но
когда жалобы стали поступать практически ежедневно, когда даже самые
отмороженные бедуины (каково! отмороженный бедуин!) стали опасаться
доставки во второе - на самом высоком уровне было решено бороться за
демократическую законность.
В рамках этой самой борьбы стройные ряды второго отделения были усилены
человеком по имени Офер, в прошлом дипломированным адвокатом.
Щупленький, низкорослый, очкастый, Офер в свои тридцать пять лет жил с
мамой и до того времени занимался исключительно канцелярщиной, что
называется, даже бедуина не нюхал. Так что был он не акула, а, скорее,
карась юриспруденции.
Предполагалось, что наличие в рядах лица столь образованного и
интеллигентного поумерит пыл горячих еврейский ментов.
Поначалу Офер лишь с интересом наблюдал за коллегами, увлеченно
избивающими задержанных разнообразными подручными средствами. Затем -
стал потихоньку давать ценные советы. И, поразительное дело, поток жалоб
только увеличился, но все они вдруг стали беспочвенными и
необоснованными.
Оферу вообще везло на диковинные происшествия.
Например, как-то молодой джигит по имени Махмуд похитил автомобиль.
Казалось бы, угнал и угнал, у нас таких угонов каждый день - десятки.
Ничего особенного, если бы на пути ему не повстречался Офер.
Едет, значит, Махмудка на автомобиле, поглядывает по сторонам. А Офер в
это время едет по своим делам на служебной машине. Ну и пристраивается
за Махмудом в правый ряд.
Махмуд, увидя сзади синие цвета, начинает нервничать, густо потеет,
беспорядочно дергается и с грохотом въезжает в зад стоящей на светофоре
Мазде. Та прыгает и пинает носом Нисан. Нисан дергается и бодает Форд.
Форд вальяжно прокатывается вперед и тюкает Субару.
После короткой паузы синхронно глохнут четыре мотора, скрипят четыре
ручных тормоза, хлопают четыре двери и из автомобилей выходят
пострадавшие водители. Одним и тем же движением каждый из них
осматривает багажник своей машины, хватается за голову, поворачивается
вправо и видит Махмудку, так и не отпустившего руль.
Через тридцать секунд динамическая скульптура на перекрестке
символизировала единство общин в плавильном котле эмиграции.
Пожилой эфиоп дергал за ручку, русский стучал в стекло, индус пинал
дверцу, поправляя очки, а марроканец дирижировал этим балетом,
размашисто жестикулируя и требуя от Махмудки быть мужчиной и выйти
самому. Все они слились в едином порыве, как когда-то советские люди,
мечтая добраться до виновника торжества и поблагодарить его от души за
доставленное удовольствие.
До Офера дошло, что сейчас начнется кровопролитие. Соотнеся ситуацию с
должностными инструкциями и функциональным обязанностями, он покинул
водительское место и направился к Махмудке, чтобы своевременными
действиями предотвратить расправу.
В этот момент на авансцене появился новый персонаж. С криком "ах ты,
...!" к Махмудкиному автомобилю бросился рыжий и толстый тип в вязанной
кипе.
Как показала проверка документов в участке, куда отправились все
присутствующие, это и был хозяин машины.
Повезло Махмудке в тот день, ох и повезло.
А Офера рыжий хозяин долго благодарил и приглашал пить кофе в гости.
3. День выборов
В настоящем деле Офер показал себя только в день выборов в городе Н.
В городе Н, а точнее, в поселке городского типа Н. , живут две небольшие
бедуинские семьи примерно по пятьсот домов в каждой. А еще там
проводятся муниципальные выборы. И на выборах там с плюрализмом все в
порядке - есть ровно два кандидата. Каждый год - одни и те же. Главы
семей, если до сих пор не ясно.
Понятно, в такой напряженной обстановке волеизъявление народа не
обходится без эксцессов. Во избежание, в день выборов в город Н. нагнали
несколько сотен полицейских.
И выборы прошли спокойно! Члены враждующих семей вежливо улыбались друг
другу под каменными взглядами полиции, приветливо кивали (ах, какая
неожиданная встреча! И вы здесь? какими судьбами?! ваалейкум ассалям!),
неторопливо исчезали за ширмой и появлялись, снова расплываясь в улыбке.
Подсчет голосов продолжался до часу ночи, а в полвторого в патрульной
машине Офера прозвучал вызов диспетчера:
"Всем патрульным - срочно в город Н."
По прибытии в городе Н. обнаружились стихийные народные гуляния. Новый
городской голова отметил свое долгожданное избрание, выйдя на прогулку
со всей семьей. В ходе веселья юная часть его семейства, желая
поделиться радостью, накостыляла представителю дружественной семьи, а
также подожгла дом неудачливого кандидата. После чего представители
противоположной стороны поспешили присоединиться к празднику. И
понеслась....
Подъехавшие машины полиции были обстреляны из автомата Калашникова. Офер
взбесился! "Меня, полицейского при исполнении, - орал он, нервно
дергаясь всем телом и яростно вырываясь из рук своего напарника Дуди, -
какие-то черножопые... из автомата.... "
Эфиоп Дуди соглашался и бормотал ему на ухо что-то успокаивающее.
Затрещала рация.
"Всем отъехать на двести метров и залечь за машинами!" - приказал голос
замначальника отделения.
- Офер, приказ! Приказ поступил! Потом укажешь в рапорте, что черножопые
по тебе стреляли! Потом! - убеждал невидимый ночью Дуди, сверкая белыми
зубами.
Полиция отъехала на двести метров и залегла.
Через пять минут подъехала скорая помощь.
Водителю понадобилось ровно пятнадцать секунд, чтобы оценить обстановку.
После свиста первой пули скорая развернулась и отъехала за полицейский
кордон.
Праздник продолжался. На горизонте, в красном мареве, метались тени в
бурнусах.
Еще через пять минут подъехали пожарные. Унюхав жареное профессиональным
чутьем, они остановились сразу за скорой помощью.
Начальники полиции, скорой и пожарных собрались кучкой и принялись вяло
переругиваться.
- Ну ребятки, ну вдарьте по ним из брандсбойтов, ну что вам стоит? -
неубедительно канючил полицейский.
- А чо всегда пожарники? - говорил пожарный. - Воды у нас с собой нету.
У нас с собой только гидравлические ножницы есть, из подходящего. Вот
если вы, их повяжете, а вы, - медик - их чем-нибудь уколете, тогда мы им
что-нибудь отрежем. А до того - пусть горит, нам и отсюда неплохо видно!
Так и стояли, флегматично любуясь театром теней.
Но тут снова заговорила рация.
- Парни! Поступил сигнал, что в одном из домов притаилась группа
нелегалов с территорий. Значит, сейчас подтянутся погранцы, а
следовательно, начнут поступать раненые. Поэтому как только погранцы
подъедут, срывайтесь и дуйте в больницу, на охрану территории.
Ровно через минуту непосредственно к крайнему дому подъехал джип. Из
джипа выпрыгнули четверо бодрых погранцов, и, не обращая внимания на
выстрелы и крики, передвинули М-16 за спину, достали из машины именные
бейсбольные биты и, высадив двери, забежали вовнутрь.
Полиция попрыгала по машинам и унеслась в сторону ближайшего госпиталя,
разминувшись по дороге с вереницей амбулансов. Вереница амбулансов
означала, что пограничники не удержались и перешли от задержания
нелегалов к разгону демонстрации при помощи все тех же бейсбольных
бит...
4. Больница
В приемный покой госпиталя "Сорока" простые смертные добираются, как
правило, на общественном или личном транспорте. Заботливый беер-шевский
муниципалитет пустил автобусные маршруты номер 5, 7, 8, 12 и 16,
позволяющие с комфортом посетить сей храм здоровья всем желающим жителям
и гостям города.
Можно, конечно, доехать с ветерком на карете с красной шестиконечной
звездой на борту, но я бы вам не советовал. Еще туда можно прилететь на
вертолете с аналогичными опознавательными знаками, но это уж точно
никому не рекомендуется.
Жители города Н. , волнуясь за своих земляков, прибыли в госпиталь
настолько раньше полиции и скорой, что невольно закрадывается мысль - а
не скрывают ли в песках хитрые бедуины особую разновидность реактивного
крылатого верблюда или осла на воздушной подушке?
У бедуинов вообще много всего закопано в песках. От артиллерии и
бронетанковой техники до ножей и дубинок. Посторонний человек, а тем
более полицейский, не найдет никогда. А свои при нужде откопают мигом.
Но вернемся в стольный град Беер Шеву. Там уже начали происходить
захватывающие события!
На автомобильной стоянке перед приемным покоем двумя беспокойными
грозовыми тучами колыхались представители Монтекки и Копулетти города Н.
Синим сполохом между ними, спиной к спине и в две шеренги, стояли
полицейские. И те, и другие с нетерпением ждали, когда доблестные
медики, наконец, подведут счет товарищеского матча между
добрососедствующими семьями.
И тут Оферу в голову пришла светлая мысль.
- Ребята! - произнес он громко. - А что это мы на стоянке стоим? Нам
ведь поручено охранять территорию больницы! А стоянка к ней не
относится! Что ж мы тут тогда делаем?
Полицейские, чувствовавшие себя между молотом и наковальней довольно
неуютно, мгновенно вняли голосу Оферова разума. На глазах у слегка
опешивших бедуинов полицейские развернулись и ушли.
Причем Офер специально задержался и показал характерным жестом: мол, не
сдерживайте себя, поубивайте друг друга к чертовой матери, тут и морг
есть рядом, если что.
С трудом верящие своему счастью кровавые мстители медленно пошли
навстречу друг другу. Сначала вяло и с оглядкой, а потом уже бодро и
задорно закипела драка, в воздухе замелькало дубье и даже заблестели
ножи, отражая свет фонарей.
При виде этой битвы богов с титанами Офера осенила еще одна светлая
мысль.
После того, как по нему пульнули из Калашникова, светлые мысли у него
стали появляться одна за одной - то был явно его день.
- Ребята! - сказал он вслух. - А ведь это - несанкционированная
демонстрация! Ее надо разогнать!
Полицейские пожали плечами, но так и не нашли, что возразить. В конце
концов, адвокату виднее, что демонстрация, а что - просто драка. Поэтому
далее события развивались по заранее отработанному сценарию - "ребята"
экипировались шлемами, щитами и большими резиновыми дубинками,
выстроились клином, причем Офер вызвался добровольцем на острие, и
дружно направились примерно в середину беснующейся толпы на стоянке.
Однако представители национального меньшинства, получившие редкую
возможность всласть побиться на прекрасном ровном асфальте и под хорошим
освещением, вовсе не спешили разбегаться в ужасе.
И тогда к Оферу пришла третья, последняя на сегодня светлая мысль.
Движимый ею, Офер совершил Поступок, прославивший его на просторах
страны и навсегда обеспечивший ему место в неофициальном зале славы
израильской полиции.
Повернувшись спиной к беснующейся толпе, он сказал:
- Ребята! Что-то они не очень разгоняются. Давайте-ка мы каждый за себя
побудем!
И с этими словами он выхватил из-за пояса резиновую дубину, лихо
крутанул ею над головой и отчаянно врубился в гущу мордобоя, принимая на
щит и круша.
Неизвестно, слышал ли Офер о красной коннице времен гражданской, о
самураях с мечами но-дачи или о берсерках. Вряд ли эти исторические
сведения входили в его программу обучения.
Однако вид щуплого очкарика со щитом в полтора себя в одной руке и
демократизатором "на слонов" в другой надолго врезался в память
разбегавшихся как тараканы бедуинов.
Драка была разогнана в рекордные сроки, зачинщики из числа медленно
бегающих оприходованы и упакованы, а жертвы - доставлены в приемный
покой, благо он был рядом.
Прибывший как всегда вовремя зам начальника отделения быстро опросил
непричастных свидетелей и в момент составил для себя картину этого
асфальтового побоища. Как только последняя деталь мозаики легла на свое
место, он вспомнил не только родные марроканские проклятия, но и
слышанный когда-то краем уха польский и русский мат.
Выдернув безмолвного и потупившего взор Офера в сторонку, зам выплеснул
на него три ушата помоев, после чего воздел очи горе и возопил, взывая к
небесам:
- Господи! Лучше бы у тебя была судимость! Лучше бы ты содержал
публичный дом или торговал травкой! Я бы хотя бы знал, что с тобой
делать!
На пути в отделение "луноход" практически безмолствовал. Чуть слышно
гудел кондиционер, постанывали сложенные штабелем задержанные.
Прислонившийся к стеклу Офер разговаривал с мамой:
- Мамочка, ну что ты волнуешься! Я немножко задержался на работе. Нет.
Нет, я не знаю, что там был за шум возле больницы. Нет.
Задержанный у ног Офера попытался сесть.
- Мамочка - это точно был не я. Ты же знаешь, что я не в состоянии
ударить человека!
Офер наступил на него ногой. Задержанный рухнул обратно на пол.
- Целую, мамочка. Буду дома к завтраку.
Установилась тишина. По-прежнему гудело и постанывало. Над потрясенным
городом неторопливо восходило солнце.