История эта произошла в далеком 1984-ом. Южная республика бывшего СССР.
Мои друзья, как и я сам, готовились к службе в армии и одним из первых
"весенних" из нашей компании был мой друг Мирон. Мирон жил всю жизнь с
мамой и желая избавиться от надоевшей опеки даже написал заявление в
Афган. Мама была в ужасе, но все обошлось. Видимо, таких рьяных туда не
посылали. Накануне он получил повестку и проводы в армию решили не
откладывать в долгий ящик. На следующий день, солнечным майским утром
Мирон, я и моя девушка отправились в городской парк, в центре которого
было озеро. Не добравшись еще до места встретили "хулигана" нашего двора
Витька. Он был с подругой, как выяснилось позже - однокласницей. К тому
времени Витек уже дембельнулся и для нас был еще более авторитетным чем
когда-то в школьные годы. Витек нам смело предложил зайти в единственный
барчик, где не без его же участия было заказано бутылок 8 портвейна.
Часа через два-три, я заметил лежавшую на столе подругу Витька, да и
сами мы были далеко не трезвыми.
Выйдя на свет божий мы в ужасе заметили полный парк народу. В ужасе
потому, что народ, в отличии от нас был трезв, или во всяком случае не
так пьян как мы. Все бы еще ничего, если бы Витек не снял свои сабо, и
босиком не пошел по нагретому солнцем асфальту. Его спутнице это
показалось самым эффектным способом протрезветь и она тоже сняла свою
обувь, но в отличии от нас, подруга пошла в противоположную сторону.
Витек, видимо, был настолько удовлетворен жизнью, что просто игнорировал
маршрут своеи пассии. Мирон же, не был настолько удовлетворен и
попытался пассию вернуть в колею.
Девушка не очень сопротивлялась, но явно была раздражена колготками,
которые она хотела прилюдно снять. Мирон соблюдал правила общественного
поведения и активно этому препядствовал и все уговаривал зайти за
какое-нибудь укрытие.
Так мы прошли минут 10 и о-чудо, укрытие нашлось. Закрытый павильончик,
где обычно продавали воду, сигареты и прочие товары для отдыхающего
люда. Мы прошли вперед, и еще через какое-то время Мирон нас нагнал с
девушкой под-мышкой и с колготками в кармане и с горечью заявил, что за
этим пвильончиком народу собралось еще больше, чем при выходе из бара.
Тем не менее колготки были сняты, девушка Витька совсем обмякла и мы
сделали привал на какой-то полянке скрытой от людских глаз. Надо
заметить, что все это проходило совсем не обыдено. Мы шутили, ржали
складываясь попалам и только Мирон сохранял чувство ответственности за
человека в таком вот нетрезвом состоянии. Через какое-то время хмель
начал проходить, день подходил к концу. Девушка Витька тоже взбодрилась
и помахав нам ручкой скрылась за кустами. Оказалось, что она жила
недалеко от этого парка. Вдруг у Мирона вытинулось лицо и он достал из
своего кармана калготки этой девицы. Тут же он решил что колготки должны
быть возвращены, ну, а мы подумали, что таким образом он проведет ее до
дома и возможно, натрахается перед двумя годами службы. Так мы все и
разошлись. Проходя мимо окон Мирона, часов в 11 вечера, я заметил, что
свет на его кухне погас. Впрочем, меня это не сильно насторожило т. к.
его мама, в отличии от моей, всегда находилась дома. Я поднялся к себе и
через минуту - звонок в дверь, на пороге стоит мама Мирона и сходу
спрашивает:
- Вы, что! Пили?
Как можно спокойным голосом я собрался сказать, что не пили, но выдал:
- Да! Выпили чуток.
У мамы Мирона округлились глаза от такой дерзости и она уже более
низким, но все таким же строгим голосом спросила:
- А кто избил Мирона?
У меня волосы зашевелились на голове. Тут мама добавила, что он пришел
домой без трусов (но, всеже, в штанах), пьяный и избитый. В голове
прокручивалась схема провожания девушки Витька. Возможно Мирон уговорил
ее где-нибудь в парке, и какие-нибудь "хулиганы" или менты наткнувшись
на них, дали Мирону люлей. И что-ж ему одевать в первую очередь? не
трусы же. И почему пьяный, я-то уже протрезвел! Мы спустились к ним на
этаж ниже, зашли к Мирону в комнату, включили свет. На кровати лежал
Мирон с разодраной щекой и подбородком. Прикрывая глаза рукой он
пробормотал, чтоб выключили свет. Мне показалось, что он был явно
пьяней, чем когда я его видел в последний раз. Уже не помню точно, что я
говорил его маме, но пытался как можно, правдоподобней рассказать о
нашем невинном дневном походе, в котором никак не находилось места
такому мрачному финалу.
На следующий день я звоню Мирону, который ржет в трубку - типа классно
вчера оторвались. Меня раздирали сомнения. Вечером он рассказал
следующее:
- Пошел за девушкой за этой, да так и не нашел ее. Возвращаясь назад
зашел к друзьям на гребную базу. Еще добавили, и когда уже было пора
идти домой, решил протрезветь. Ничего не придумал более умного чем
искупаться в озере. После нескольких прыжков в воду даже собрался народ
глазеть. Хоть республика и южная, но в мае все равно рановато купаться.
А трусы выбросил, потому, что мокрые одевать не имело смысла.
- Ну, а почему лицо побитое?
- Тут еще проще! засмеялся Мирон
- Попросил проезжавшего мимо велосипедиста покататься. Предложил ему
рубль за это. Через 3 метра навернулся - покатался вобщем. Пришел домой,
мать сразу насела: где был, с кем пил. Не отвечая на этот напор зашел в
ванную и начал бриться. Тем самым вывел маменьку из терпения. Она
двинула кулаком в спину и я автоматически порезал подбородок.
Сидя на ловочке во дворе мы еще долго смеялись, в том числе, и над моей
версией вчерашнего приключения, а через неделю Мирон уже ехал в поезде
куда-то на Урал.
Гоша.