Я с детства любила Дни рождения.
Мама всегда устраивала что-нибудь особенное, задорное, настоящий
сказочный день.
Я знала, что проснусь, и у моей кровати будет стоять белый табурет с
аккуратно разложенными на нем подарками.
Шли годы, менялись табуреты, квартиры и города.
Я встречала Дни рождения в толпе друзей и совершенно одна, в шумной
московской квартире и на пустынной венецианской набережной, с любимыми и
не очень, улыбаясь, плача, но всегда незабываемо.
***
В тот день рождения все не заладилось с самого утра.
Было слякотно, у меня был экзамен, который я не выучила, да еще и ехать
сдавать его нужно было через всю Москву, к черту на куличики.
Табурет пустовал, впрочем, как и все остальное, включая кошелек и
холодильник.
Я соскочила с кровати и мелкими перебежками, сотрясаясь от холода,
добралась до ванной. В ванной лежало замоченное с вечера соседское
белье...
Ненавидя весь мир, кое-как умывшись в раковине, в отвратительном
настроении я поплелась на экзамен.
Доехав до Речного вокзала на метро, я встала в хвост длиннющей очереди
на маршрутку до института.
Шел снег с дождем. Маршруток не было.
Экзамен начинался через 10 минут.
Я насобирала 40 рублей и в надежде на провидение пошла к дороге, ловить
машину.
Спустя минут 15, после нескольких неудачных попыток, предо мной
остановился автомобиль неизвестной мне марки, красивый, черный, из
открывшейся двери которого раздался Вагнер, который по случайному
стечению обстоятельств является моим любимым композитором.
Через 10 минут я отогрелась, осмелела и даже что-то там сказала про не
лучшее исполнение той оперы, что играла.
Алексей, так звали моего нового тогда знакомого, был усат, лохмат и
хитро улыбался.
Он был одет в хороший дорогой костюм, но на ногах у него были такие
войлочные дедовские ботинки, ну знаете, с замочком посередине,
безобразно-серого цвета.
Причем, один замочек был сломан и зашит внахлест суровой черной ниткой.
Он мне сразу понравился.
Мы говорили про зиму и человеческое одиночество, про вино и
Кропоткинскую, про старые пластинки и дедушку-художника, про какую-то
Машу и ремни из крокодиловой кожи, про струны, про физику, про цветы,
выращиваемые в оранжереях... а потом я сказала, что у меня День рождения.
Он порылся в карманах, в портфеле и бардачке, открыл подлокотник,
заглянул в набитую монетками пепельницу и ... достал оттуда ключ.
Обычный металлический ключ, немного подернутый ржавчиной, без тесемочек
или брелка.
Он отдал его мне, сказав, что это самый дорогой подарок, который у него
есть. И если я хочу узнать от чего он, то первого июня он будет ждать
меня на Кропоткинской у памятника Гоголю в 6 вечера.
Мы распрощались. Я сдала экзамен. Справила День рождения.
Ключ поселился в расписной коробочке с тройкой красных лошадей, летящих
по заснеженному полю, стоящей на почетном месте в серванте.
***
То лето я ждала как никогда.
Мысли о ключе не покидали меня.
Я представляла себе сундучки, дверки и замочки, которые он открывал.
Как же я была далека от истины. Как мелки были мои помыслы.
1го июня в 6 вечера, даже немногим раньше, я была у памятника.
Ключ на красной атласной ленточке висел на моем левом запястье.
Почему, интересно, девочки так любят атласные ленточки?
Алексея не было.
Не было его и в семь и в полвосьмого. Все мои мечты о раскрытии секрета
ключа, расползались чернильными пятнами по давно написанной и уже не раз
пережитой в воображении истории со счастливым концом.
За те четыре месяца не было ни дня, чтобы я не думала об этом чертовом
ключе.
И вот сейчас я сяду в метро, уеду и так никогда и не узнаю, что же это
за ключ. Может быть, самый важный ключ в моей жизни.
О, друзья мои, это отличный способ немного свести с ума человека,
подарив ему ключ неизвестно от чего, пообещав раскрыть тайну, и не
сделать этого.
Наша фантазия, неоправданно разгулявшаяся, жестоко мстит за это.
Но у нашей истории совсем другой конец.
Я услышала Вагнера.
Я увидела машину.
Потом еще очень много раз эта музыка будет предвещать появление черного
автомобиля.
И всегда я буду счастливо озираться по сторонам.
Пока же Леша совершенно довольный сидел в открытом кабриолете, а на
заднем сидении высилось огромное цветущее вишневое дерево, с укутанными
в полиэтилен корнями.
Дарить он, впрочем, мне его не спешил. Также как и извиняться за
опоздание.
Начал расспрашивать про жизнь, про учебу, даже вроде как и не удивился,
что я пришла через четыре месяца после 20минутной встречи и прождала его
2 часа.
С деловитым видом сказал, что ему надо заехать в офис куда-то в район
Университета, и мы понеслись по Фрунзенской набережной.
Подъехав к некому строению, где-то в районе биологического факультета,
он вышел из машины, забрал дерево и ушел, сказав, чтобы я подождала.
Его не было, 15, 20, 30 минут... никого... полная тишина...
Я несколько раз позвала его по имени, потом вышла из машины и пошла в
сторону офиса. На первом этаже его была бесконечно длинная оранжерея,
вся усаженная цветами.
Я прошла по ней – никого. Только запахи цветов перетекают один в другой,
да от ветра немного подрагивают нити.
Поднялась на второй этаж - никого, все двери закрыты. Попробовала
ключик. Никуда не подходит.
Мне стало немного не по себе.
Я вышла из здания и пошла вглубь двора, где за деревьями виднелись
какие-то ворота.
Солнце почти уже село, деревья загораживали дорогу, я пробралась сквозь
них и вышла к воротам – в пятистах метрах от меня, за железными
дверцами, сцепленными старым навесным замком, светящейся махиной
высилось ГЗ МГУ.
От ворот к нему тянулся благоухающий ряд кустов шиповника, издающих
невыносимый аромат, аромат сбывшихся надежд.
В моих руках был ключ от ботанического сада МГУ – лучший подарок в моей
жизни.
У ворот стоял Леша с вишневым деревом, лопаткой и лейкой...