Случилось так, что в 1976 году «сослали» меня на работу в наше
Генконсульство в город Саппоро, что на северном японском острове
Хоккайдо.
После работы в Токио, это действительно показалось ссылкой.
Но мало-помалу и в этой «глухомани» обнаружились приятные для посещения
места.
Первым таким местом стал русский рестора «Анна», владелец которого
регулярно приглашал отобедать у него (халява, сэр!).
Первый визит туда запомнился надолго. Для дегустации были предложены
селедочка, борщ и шашлык. Селедочка была отменной, я бы сказал, такую у
нас и не делают - слишком нежная на вкус, больше похожая на нашу
малосоленую красную рыбу. Но вот поданный к селедочке черный хлеб удивил
тем, что буквально рассыпался в руках, и был несколько необычен на вкус.
Сначала подумалось, что у японцев просто нет нормальной ржаной муки.
Истинную причину его вкуса и «рассыпчатости» я понял несколько позже.
Но еще больше удивил борщ. По цвету и где-то даже по вкусу он был похож
на борщ. Но вот по размерам плавающей в нем картошки и капусты он, судя
по всему, был предназначен для Гулливера – настолько огромны они были,
что съесть каждый кусок можно было только раза за три-четыре. И еще он
был как бы жидковат.
Конечно, правила приличия предполагали, что вкушать угощение надо не
критикуя.
Но уж больно интересно было узнать, где же обучался владелец, он же
повар данного ресторана основам русской кулинарии.
На мои вопросы хозяин ресторана не без гордости рассказал, что учился
непосредственно у русских поваров. И это действительно были русские
повара, но только вся эта учеба проходила в лагере для японских
военнопленных, куда он попал после войны. Соответственно, хлеб тогда
выпекался большей частью из отрубей, а в борщ резали куски капусты и
картошки так, чтобы «рот радовался».
И в общем-то все правильно- это действительно был ресторан «русской
кухни» на японском острове Хоккайдо. Единственное, что наверно надо было
указать в скобочках после слов «русская кухня», это слово «лагерная».
Вот тогда была бы полная правда, а заодно и экзотика.