Небезынтересна история опубликования в СССР роман братьев Стругацких «Обитаемый остров» — рассказ про страну, в которой работают башни облучения, превращающие людей в покорное население. Для того, чтобы книга была напечатана, нужно было показать, что над ней долго и плодотворно работал редактор — тогда в случае чего вся вина ложилась на него — это он пропустил крамолу.
«Обитаемый остров» пробивал через издательство видный критик Самуил Лурье. Он объяснял, что если, допустим, автор давал такой образ: «Трещины будто паутина на старом бетонном покрытии взлетной полосы военного аэродрома», то весь этот образ летел в помойное ведро сразу, без задержки.
Почему? Ну, во-первых, плохое состояние взлетной полосы — это недопустимо. Никаких трещинок на военном бетоне быть не может. А во-вторых, куда важнее: никто не должен знать, из чего сделано покрытие на взлетных полосах наших военных аэродромов. Упомянул бетон — в корзину.
А теперь собственно про творческий метод работы с машинописным текстом Самуила Лурье:
«Я рукопись Стругацких топтал…» — «КАК?» — «Ногами, в ботинках. Приехал к Борису Натановичу на улицу Победы. Разложил на полу листы машинописи, надел ботинки и потоптал листы. Потом снял ботинки. Помял листы и приступил к работе. Я густо зачеркивал одно слово, ставил на полях корректорский значок, писал синоним; если лень было подбирать синоним, писал то же самое слово. Густо зачеркивал абзац, на полях ставил красным вопросительный знак…
Брал неаккуратно оторванный листок бумаги, писал от руки, неразборчиво, или тот же абзац, или абзац с переставленными словами. Приклеивал листок бумаги. Обязательно канцелярским клеем, можно сбоку, можно внизу, тогда через весь текст — стрелка. Я проработал так всю машинопись. И когда пачка грязных, истоптанных, смятых, исчерканных листов с кое-как приклеенными (сбоку, снизу) клочками бумаги, с вопросами на полях, поступила в Главлит, никто и смотреть не стал, что там братья придумали и написали. В набор. Видно же, что редактор работал.
Никита Елисеев