Графиня Евдокия Ростопчина, несомненно, была женщиной незаурядной. Внешне привлекательная, остроумная, она писала по-русски стихи, в то время как женщины её круга не могли без ошибок нацарапать и двух слов на языке предков. Много путешествовала, отличалась отзывчивым сердцем и независимостью суждений. В 1845 году в Италии Ростопчина сочинила балладу "Насильный брак", в которой аллегорически изображались отношения Польши и России. Некий старый барон жаловался на непокорную жену, а та, в свою очередь, обвиняла деспота-мужа: "он говорить мне запрещает на языке моём родном", "как предки славные молиться", да к тому же "послал он в ссылку, в заточенье всех верных, лучших слуг моих"...
Польское восстание 1830 года ещё не забылось, и аналогии напрашивались сами собой. Ростопчина показала стихи Гоголю, он уговорил её послать балладу в журнал. Уверял, что пропустят: "Вы не знаете тупости нашей цензуры!". Ростопчина отправила "Насильный брак" в "Северную пчелу".
Вряд ли поляк Фаддей Булгарин, издававший газету, не понял прозрачных намёков, но факт остаётся фактом - балладу напечатали. Уже на следующий день разразился скандал, а Ростопчина проснулась знаменитой. Высочайшим повелением графине запретили появляться при дворе, зато московское общество оказало ей особенно радушный приём. У Булгарина возникли нешуточные неприятности. Николай I сильно гневался, грозился закрыть "Северную пчелу", а её издателя отправить "к братьям полякам-сыбиракам". Булгарина спас начальник III отделения граф Алексей Орлов, видимо, не желавший лишиться столь ценного внештатного сотрудника. Орлов принялся убеждать царя, что Булгарин просто не мог допустить возможность иносказательного смысла баллады.
"Если он не виноват, как поляк, то уж виноват, как дурак!", - резко ответил Николай, но после каламбурчика смягчился, и публикация пресловутых стихов Ростопчиной осталась для Булгарина без последствий.