Таким образом я приобщился к русской культуре из первоисточников. Прочел большинство русских графоманов XIX века и подался в век предыдущий, где творили Тредиаковский, Ломоносов и прочие.
Хоть глотку пьяную закрыл, отвисши зоб,
Не во́зьмешь ли с собой ты бочку пива в гроб?
И так же ли счастлив мнишь в будущем быть веке,
Как здесь у многих ты в приязни и опеке?
Никак там твой покров... <и> сатана:
Один охотник сам до пива и вина;
Другой за то тебя поставит в аде паном,
Что крюком в ад влечет, а ты большим стаканом.
И уперся в 1731й- год создания русского языка. И естественно я заинтересовался обстоятельствами этого дела.
А дело обстояло так: Петр Великий в компании своего друга Лефорта поехали под видом Великого посольства к его бывшему шефу герцогу Казимиру-Фридриху в Митаву, в Ригу их кстати не пустили. Встреча была теплой и компаньоны двинулись дальше по Европам. В Гамбурге Петр посетил сефардскую синагогу, где обнаружил тучу португальских марранов в довольно бедственном положении, как-то торговцев табаков, портных, непризнанных поэтов и мастеров на все руки. И его величество великодушно обещал всем этим "немцам" дать пристанище в Московии.
И после этого я прошелся по русской литературе в обратном порядке уже видя подводные струны страданий этого народа довольно плохо спрятанные за топорными фразами.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни:
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Предки Петруши были родом из Сицилии.