Гай Валерий Катулл умер очень и очень рано даже по меркам того времени, но до сих пор является одним из самых влиятельных лиц в классической поэзии. Вообще мне кажется, что в Риме было примерно так 500 более-менее значимых персоналий, и все они дружно срались, жили в одно в общем-то время и, что похвально, записывали свои срачи как на старомодном граните, так и на новомодных греческих [i]тэтрадас[/i]; благодаря чему мы их и познали.
Учитывая аффинитет местной аудитории, которую я бы иронически охарактеризовал как «урбанистическая [i]интеллигенца[/i]», — имея в виду ее пассионарный костяк и совершенно не имея в виду оскорбительных смыслов, — я хотел бы рассказать о самом малоизвестном и самом интересном стихотворении старика Катулла, зарегистрированном в каноне как «Катулл 16». В оригинале оно звучит так…
𝒫𝑒𝒹𝒾𝒸𝒶𝒷𝑜 𝑒𝑔𝑜 𝓋𝑜𝓈 𝑒𝓉 𝒾𝓇𝓇𝓊𝓂𝒶𝒷𝑜,
𝒜𝓊𝓇𝑒𝓁𝒾 𝓅𝒶𝓉𝒽𝒾𝒸𝑒 𝑒𝓉 𝒸𝒾𝓃𝒶𝑒𝒹𝑒 𝐹𝓊𝓇𝒾,
𝓆𝓊𝒾 𝓂𝑒 𝑒𝓍 𝓋𝑒𝓇𝓈𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾𝓈 𝓂𝑒𝒾𝓈 𝓅𝓊𝓉𝒶𝓈𝓉𝒾𝓈,
𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓈𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓁𝓁𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾, 𝓅𝒶𝓇𝓊𝓂 𝓅𝓊𝒹𝒾𝒸𝓊𝓂.
𝒩𝒶𝓂 𝒸𝒶𝓈𝓉𝓊𝓂 𝑒𝓈𝓈𝑒 𝒹𝑒𝒸𝑒𝓉 𝓅𝒾𝓊𝓂 𝓅𝑜𝑒𝓉𝒶𝓂
𝒾𝓅𝓈𝓊𝓂, 𝓋𝑒𝓇𝓈𝒾𝒸𝓊𝓁𝑜𝓈 𝓃𝒾𝒽𝒾𝓁 𝓃𝑒𝒸𝑒𝓈𝓈𝑒 𝑒𝓈𝓉;
𝓆𝓊𝒾 𝓉𝓊𝓂 𝒹𝑒𝓃𝒾𝓆𝓊𝑒 𝒽𝒶𝒷𝑒𝓃𝓉 𝓈𝒶𝓁𝑒𝓂 𝒶𝒸 𝓁𝑒𝓅𝑜𝓇𝑒𝓂,
𝓈𝒾 𝓈𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓁𝓁𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾 𝒶𝒸 𝓅𝒶𝓇𝓊𝓂 𝓅𝓊𝒹𝒾𝒸𝒾,
𝑒𝓉 𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓅𝓇𝓊𝓇𝒾𝒶𝓉 𝒾𝓃𝒸𝒾𝓉𝒶𝓇𝑒 𝓅𝑜𝓈𝓈𝓊𝓃𝓉,
𝓃𝑜𝓃 𝒹𝒾𝒸𝑜 𝓅𝓊𝑒𝓇𝒾𝓈, 𝓈𝑒𝒹 𝒽𝒾𝓈 𝓅𝒾𝓁𝑜𝓈𝒾𝓈
𝓆𝓊𝒾 𝒹𝓊𝓇𝑜𝓈 𝓃𝑒𝓆𝓊𝑒𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓋𝑒𝓇𝑒 𝓁𝓊𝓂𝒷𝑜𝓈.
𝒱𝑜𝓈, 𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓂𝒾𝓁𝒾𝒶 𝓂𝓊𝓁𝓉𝒶 𝒷𝒶𝓈𝒾𝑜𝓇𝓊𝓂
𝓁𝑒𝑔𝒾𝓈𝓉𝒾𝓈, 𝓂𝒶𝓁𝑒 𝓂𝑒 𝓂𝒶𝓇𝑒𝓂 𝓅𝓊𝓉𝒶𝓉𝒾𝓈?
𝒫𝑒𝒹𝒾𝒸𝒶𝒷𝑜 𝑒𝑔𝑜 𝓋𝑜𝓈 𝑒𝓉 𝒾𝓇𝓇𝓊𝓂𝒶𝒷𝑜.
…а в вольном моем дословном подстрочнике-переводе примерно так, первые пара строчек на русском языке будут звучать так:
[i]В рот я вас ебал и в зад,
Дорогие вы мои Аурелий и Фурий…[/i]
Желающие, я полагаю, нагуглят и более сочный, и более интересный варианты. Меня больше всего поражает, что настолько вольнодумный и правда хороший римский поэт не попал в опалу — сказывалась всё же гра́витас и влияние Римской империи-то! - все последующие тысячелетия. Еще в начале XX века пуритане-англичане стыдливо цензорили 16-е стихотворение Катулла как «слишком шокирующее для текущего поколения» и переходили сразу от 15-го про того же Аурелия к «Катуллу 17», про мистресс Колонию на мосту. Честно говоря, более интересно изучать стыдливые варианты цензуры последующих столетий 16-го стихотворения, чем читать невинное по нынешним меркам-то произведение не самого зрелого мужа из всех, Гая Катулла. Он погиб в 30 лет и до смерти оставался ебанашкой-подростком.
На фото ниже Гай Валерий Катулл, умерший в 30 лет. Я его обожаю.
