Однокашник Пушкина Вильгельм Кюхельбекер по прозвищу Кюхля был
нескладен, близорук и ужасно застенчив. Его нудные ухаживания доводили
барышень до зевоты, а утомительная дотошность в делах приводила
начальство в тихую ярость. Он писал стихи, которые мало кому нравились,
и мечтал в один прекрасный день изменить окружающий мир и стать
знаменитым.
Однажды, когда некий доброхот прочитал Кюхельбекеру стишок Пушкина, в
котором была строчка “и кюхельбекерно и тошно”, Вильгельм разозлился и
вызвал Пушкина на дуэль. Друзья пытались их примирить, но тщетно –
Кюхельбекер закусил удила и твердо намеревался укокошить Француза, как
звали Пушкина в лицее.
Ранним предрассветным утром к лесной опушке подкатили несколько легких
колясок. Из них вышла группка молодых людей и углубилась в лес. Только
опасливый доктор Тальберг остался в коляске, прижимая к себе свой
саквояж. Он втайне надеялся, что все еще обойдется, и однокашники
помирятся.
Тем временем на ближайшей полянке начались приготовления к дуэли. Пижон
Дельвиг, приехавший в новомодной, только что привезенной из Лондона
шляпе, отмерял шаги и проверял пистолеты. Остальные окружили
Кюхельбекера и пытались уговорить его принять извинения Пушкина, на что
Кюхля истерично отказывался и гадко бранился.
Наконец приготовления кончились, пистолеты были заряжены, шаги отмерены.
Противники разошлись по краям поляны, секунданты встали поодаль.
Дельвиг, который не совсем еще привык к своей новой шляпе, все время
поправлял ее, ловя восхищенные взгляды окружающих.
Пушкину выпало стрелять первым, и он бесшабашно пальнул в воздух. Друзья
ожидали того же и от Кюхельбекера, но Кюхля начал целиться в Пушкина.
Глаза его близоруко щурились, нервный пот стекал со лба, рука дрожала,
пистолет плясал в руке. И все это вместе производило устрашающее
впечатление. Дельвиг даже сделал невольный шаг назад.
Пушкин заметив движение, крикнул: “Дельвиг, чего ты там стоишь в
стороне? Там ведь опасно. Стреляет Кухля, так что самое безопасное место
на этой поляне – это там, где стою я”.
Услышав это, Кюхельбекер еще больше разозлился, весь напрягся как
потревоженный ежик и попытался собрать волю в кулак. Но поскольку в
кулаке уже был зажат тяжелый дуэльный пистолет, рука не выдержала такого
напряжения и дернулась. Суматошный выстрел разорвал тишину и сорвал
шляпу с головы Дельвига. В самом центре ее теперь зияло отверстие.
Дельвиг от неожиданности осел в мокрую от росы траву.
Кюхля выронил пистолет и, рыдая, бросился на шею Пушкину. Прибежавший
доктор Тальберг давал нюхательную соль Дельвигу. Слава богу, обошлось
без смертоубийства.
Кто-то предложил поехать в недавно открывшуюся модную кофейню Starbucks,
и все кроме доктора Тальберга согласились.
Уже через час шумная компания пила кофе с коньяком и обсуждала свои
интрижки с молоденькими курсистками. И только Дельвиг, посматривал на
свою простреленную шляпу, зло косился на Кюхельбекера и думал: “Вот же
урод криворукий”.
Игорь (igor@levitski.com)