— Индустриализация!— горестно шептал он, шевеля бледными, как сырые котлеты, старческими губами.
И он привычно разделял это слово на шарадные части.
— Индус. Три. Али. За… Все это было прекрасно. Синицкий уже представлял себе пышную шараду, значительную по содержанию, легкую в чтении и трудную для отгадки. Сомнения вызывала только последняя часть «ция».