Ностальгия по Социализму – кто помнит…
Это будет байка о милом флотском раздолбайстве – всё до единого слова рассказано моим братом (Северный флот 1981- 84) говорил, что лично наблюдал – а у меня нет оснований ему не доверять.
Итак – «Знаете ли вы Украинскую ночь? Не, вы не знаете…», гм что- то не то получается. Отсебятина.
Попробуем ещё раз- «Верите ли вы, что при морозе минус двадцать пять и шквальном ветре, возможен мокрый снег»? Если не верите, добро пожаловать на отдых в Гаджиево, уютный посёлок на гостеприимном берегу Кольского залива Баренцева моря. Почти курорт.
И по совместительству- самая крупная база подводных лодок в СССР (а стало быть – и во всём мире).
Историческая справка – хоть это и Заполярье, от Мурманска по карте наверх около сорока километров, полностью льдом море покрывается крайне редко. Причин две – оно очень солёное, и там заканчивается Гольфстрим – температура воды редко опускается до стадии замерзания.
Вот поэтому и высокая влажность, вот поэтому и мокрый снег при минус двадцать пять.
Знаете, как на южных курортах у загорающих слезает кожа от солнечного ожога? А там, в Гаджиево, кожу может содрать вот такой снежный заряд – и это не преувеличение.
У пирса, на который выходят окна лаборатории, где служил брат, пришвартованы два судна. Лодка, пришедшая с боевого дежурства, и лодка, готовящаяся выйти на ходовые испытания.
Регламент службы таков – после дежурства (а это иногда полгода под водой) с лодки снимается всё оборудование, подлежащее поверке – и с этим очень строго.
Проводится необходимый ремонт, на судно грузится всё необходимое, все ёмкости и контуры заполняются тем, чем им положено, лодка уходит на ходовые испытания – на две недели, за которые отрабатывают разные режимы и проверяют работу оборудования, и только после этого выдаётся разрешение на выход- на очередное боевое дежурство.
На пирсе царит обычная суета – с одной лодки снимают всё необходимое, в другую грузят всё необходимое. Тут надобно сделать небольшое отступление – в числе необходимого у атомных лодок присутствует контур, заполненный так называемой ВВЧ – водой высокой чистоты. Не знаю, насколько там она чистая, но говорят, что подготовка этой воды только начинается с дистилляции.
На пирс вытаскивается шланг, вскрывается забортный клапан, матрос первогодок крепит шланг к штуцеру, и идёт на станцию, сообщать, что заполнять контур можно.
Погода начинает портиться – опытные старослужащие принимаются носиться, как бешеные, зная, что скоро последует.
Разгружающая команда запихнула коробки в машину- два гирокомпаса не поместились – «Пусть лежат, потом заберём!», Поехали, быстро!
Загружающая команда бегом по сходням заносит в лодку последние коробки, и скрывается.
Пирс пустеет. Внезапно подъезжают две Волги с сопровождающим УАЗиком – это давно ожидаемая проверяющая комиссия аж из штаба флота.
Офицеры выходят на пирс, старший показывает рукой на гирокомпасы – непорядок.
Дальше по нисходящей –
- Так точно, товарищ вице адмирал, сейчас разберёмся.
- Кавторанг, что тут у тебя за бардак творится? Разберись!
- Старлей, блин, ты у меня каплея только через пять лет получишь!
- Мичман, бл…дь! Убрать немедленно! Как хочешь, бл…!
- Товарищ старший матрос, ё..б твою мать и всех остальных родственников, ё..ный в рыло, токмо в жопу, в Б...а душу мать, б..ядями высцаный, засраный х…едав моржовый, п..дюк блошиный, залуполиз пальцем деланный ……………………………………………………………………тут ещё немного морской поэзии ………………………………………………………………………………………….Убрать немедленно, …………………………………………………………………………………………………………………………….. чтобы через минуту я этого не видел!
- Эй, чурки! Бегом ко мне! Ко мне, сказал! Убрать! Как хотите, бл…дь, и мигом!
Крайними оказываются двое матросов- первогодков с трудом говорящих по Русски. Они просто сталкивают оба гирокомпаса (а эта прибамбасина весит килограмм восемьдесят в самом лёгком исполнении) с пирса – комиссия уже отвернулась – по машинам грузится – и бегом догонять свой УАЗик.
Поднимается ветер.
Начинается снег. Вернее – ШКВАЛЬНЫЙ СНЕГ. Буря, так сказать, мглою небо кроет. Вихри снежные крутя.
Да, ещё одно лирическое отступление – это происходит, знаете ли, полярной ночью, при электрическом освещении. Блики света, полутона… Ф. Куинджи – «чуден Днепр при ясной погоде… Стоп, опять отсебятина попёрла.
На пирсе уже никого – но тут появляется единственный, кто уходить не имеет права- тот самый матрос, который следит за заполнением контура ВВЧ. Силы воли терпеть этот разгул природы у него хватает минуты на полторы. Да ещё и фонари залепливает снегом так, что почти ничего не видно.
Он бегом скачет в какую- то будку на берегу – спасаться.
В лодке за манометром контура следит свой ответственный – и когда давление достигает нормы, просто закрывает вентиль – дураков нет высовываться наружу, чтобы проследить за отключением шланга.
Ну, и шланг естественно срывает. Немного покрутившись по пирсу, шланг выбирает щель между бетонным основанием, и разгружаемой лодкой. Сваливается туда, и начинает превращать поверхность Баренцева моря в доверенной ему акватории – между лодкой и пирсом- в ледяной каток- вода- то пресная, и замерзает мгновенно.
Пирс и обе лодки тоже покрываются ледяной коркой – таковы погодные условия региона (зато там Северные сияния).
Примерно за полчаса толщина ледяного покрова достигает почти полуметра, когда у спрятавшегося матроса возникает наконец закономерная мысль – не пора ли заканчивать?
Он высовывается из будки, видит вмёрзший шланг с другого конца пирса, пытается его выдернуть, и бежит на станцию – отключить воду.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Вторая часть Марлезонского балета. Проходит время, шторм стихает, у пирса появляется машина, на которой вывозили оборудование.
Картина апокалиптическая –нужно быть талантливым поэтом, чтобы описать её без мата.
Мичман, возглавляющий отряд, таковым не является, поэтому привожу только выражения, его (мата) не содержащие –
- Где гирокомпасы?
- А где они хоть лежали?
Эпилог.
С пирса ломами и скребками удаляется лёд, подъезжает автокран и компрессорная установка, в ледяной корке (от самой чистой воды) вырубается отверстие, спускается водолаз, вылезает, разводит руками, машины отъезжают ещё метров на десять, очередное отверстие, опять водолаз- и так почти два дня – надолго в этой воде он по инструкции не имеет права работать – переохлаждение.
Гирокомпасы достали.