Станиславский несколько раз встречался со Сталиным, но никогда не ориентировался в иерархической системе советской власти. В актерских кругах ходила такая байка. Однажды на спектакле Станиславский сидел в одной ложе со Сталиным, и тот, просматривая репертуар, задал ему вопрос: «Почему мы давно не видим в репертуаре «Дни Турбиных» писателя Булгакова?» Станиславский приложил палец к губам и сказал ему на ухо, показывая пальцем вверх: «Они запретили! Только это ужасный секрет!». На что Сталин ответил: «Они разрешат! Сделаем!»
Политическая наивность и простодушие легендарного режиссера имели поистине анекдотические масштабы. Однажды Сталин спросил у него, не мешают ли ему «неучи из политпросвета»: «Вам же приходится сдавать спектакли политическим недорослям, далеким от искусства... Вас контролируют невежды из охранительных ведомств, которые только и умеют, что тащить и не пущать... Вот меня и волнует: очень ли мешают вам творить эти проходимцы?» На что Станиславский простодушно ответил: «Иосиф Виссарионович, тише, тише, здесь же кругом ГПУ!»