Была у меня родственница – баба Настя. Жизнь прожила долгую, непростую. Страшно уважала Сталина. Муж ее с войны – вернулся. Но не к ней. Сынишку поднимала сама. А работала она лет до восьмидесяти – медсестрой в солидном медицинском учреждении. Ее однажды даже по телевизеру показывали – как самого пожилого работника больницы.
Вот однажды, собираемся мы в гости. Натянула я убку юзкую, да так защемила пояс, что что-то сдвинулось в организме. И стало очень больно. Ну прям так больно, что, помаявшись, от гостей пришлось отказаться. А наутро я бросилась к бабе Насте – спасай, помираю! Баба Настя меня за руку – и к врачу, по своей личной, баби Настиной, медицинской карточке. Кто ж старушке откажет.
Врач осмотр произвел, анализы взял, сидит, хмурый, пишет что-то в бабы Настиной карточке. Я юбчонку на коленки натягиваю – ну что, доктор? На что это похоже? Доктор на меня не глядя – Это похоже на триппер. И, подняв голову, задумчиво глядя в окно, добавил еще одну фразу.
Мой мир остановился. Пропали краски. Все поблекло. Мужчина, которого я любила больше жизни, мне изменял. Дышать стало нечем. Баба Настя проводила меня до ворот – Ты, милая, что-то совсем серая.
Сажусь в машину, где меня муж ждет, молчу. – Ну, что тебе сказали? После паузы, – Сказали, что похоже на триппер.
Молчание было таким темным и плотным, что можно было вешать топор. И через несколько минут два горьких голоса одновременно сказали, хором: «Разведусь!»
Мир снова расцвел красками. Любимого тоже отпустило. Ну, говорит, а что еще врач сказал? – А еще врач сказал, -- Интересно, что про Анастасию Александровну скажет коллектив…?
Все чисто оказалось, гусары, молчать. А фраза «Что про Софью Соломоновну скажет коллектив?» надежно поселилась в репертуаре моих друзей.