У меня есть приятель. Он кот, но не мой, соседский. Я его знаю лет 10 и из всей сумасшедшей семейки котов, обитающей в этой йеменско-египетской семье, серый кот - самый адекватный. Если у меня плохое настроение, он как чувствует: придет, сядет под окном и смотрит всепонимающим взглядом, ну давай, я сниму с тебя все печали. И снимает.
В последние пару лет дружба наша с ним укрепилась и вошла в такое русло: после утренней пробежки я всегда встречаю его у двери подъезда, серый ждет меня, чтоб зайти домой, я его впускаю, звоню вечно спящим иноземцам, его хозяевам, минуты через две является сонная арабская женщина и впускает кота. У нас с ним негласное соглашение, серый понимает, что никто в подъезде для него это больше не сделает.
С другим котом из египтянской серии, черно-белым, подружиться никак нельзя. Он будет сидеть на балконе, орать как резаный, что вот, ну никаких сил нет как хочется домой, а путей к нему нету, дверь подъезда для несчастного кота закрыта. Несмотря на мои приглашения зайти, черный еще больше завывает и не сдвигается с места. Правда, пару раз мне удалось впустить этого дикого подтигреныша. Он, правда, продолжал дико вопить и у своей двери, но мой гипнотизирующий голос на него подействовал и кошачья истерика прекратилась. А попробуй не открой ему: видимо, уже понял, кто в доме главный по открыванию дверей, - садится под окном моей кухни и пронзительно орет. Окно кухни его египетской хозяйки в паре метров от моего, однако под ним черный кот сидеть и просить впустить его в дом почему-то не хочет.
Сегодня ситуация разыгралась по-другому. Сижу на балконе, вдруг слышу слабое, эдакое интеллигентное мявканье. Гляжу, а у двери наш дикий черный кот. Ты посмотри, каким культурным стал, подумала я. Сказала ему, что сейчас открою, и пошла открывать дверь подьезда. Гляжу, а черного кота-то и нет, вместо него стоит на задних лапках мой дружок, серый кот, и ждет, когда я его впущу. Черный кот сделал свое дело, вызвал меня вместо своего стеснительного родственничка и ушел к себе на балкон, дальше сидеть (серый сам никогда не орет, не просится, только заглядывает через стекло двери, стоя на задних лапках: сжальтесь, добрые люди).
Вот тебе и дикарь, вот тебе и орун! Кто б мог подумать?