Комментарий Lich к истории про доброго человека напомнил.
Эпиграф "Толстых детей среди нас не было."
Я до сих пор говорю, что независимо от даты вашего рождения, я все равно моложе. С одной стороны, возраст женщины - это ее личное ощущение. И тайна.
С другой, я - младшая. Слово "мелкая" у нас не использовалось, хотя и крупной я не была.
В школу раньше пошла, чем тогда было принято, всегда со старшими.
А на даче, где проводились почти все 90 летних дней, вообще не было детей моего возраста. Либо старше, минимум на год, либо года на 3 младше.
Летние дачные развлечения всем известны: сон до позднего утра, пререкания с бабушкой по поводу прополотой (а точнее непрополотой моркови), обед и ... провал во времени и пространстве.
Эта черная дыра могла включать в себя что угодно: купание в пруду, поход на несколько километров вдоль речки, поездку на велосипеде к дальнему пляжу, путешествие в ближайший городок, строительство шалаша, костер на опушке...
Возвращение домой согласно кодексу юного дачника должно происходить как можно позднее. Иначе трудно будет реализовать самый первый пункт плана на следующий день "сон до позднего утра".
Как говорила бабушка: "Вечером молодёжь, а утром никого не найдёшь!"
Подмосковный дачник ревностно относится к своему покою и имуществу. В 22 часа калитки, ведущие на территорию поселка, запираются, чтобы оградить её от посягательств цыган, беглых солдат и прочих людей, не связанных обязательствами с обществом, никогда в округе мною лично не встречавшихся, но в изобилии населявших местный фольклор, в особенности наш, детский. Хотя это не мешало нам, как я сказала, шляться ночами неизвестно где.
Не очень большой компанией, мы возвращаемся с очередного мероприятия. Мне, наверное, 10. Помимо того, что я младше всех, даже взятых по отдельности, я тоньше и худее. В компании есть сильно вытянувшиеся мальчики и хорошо оформившиеся девочки, которых заботливые бабушки ежедневно кормят натуральными продуктами. Раз в неделю мы ходим в "генштаб", где с бочки продают молоко и сметану.
Несмотря на бабушкины усилия, моя нога в два раза уже иной руки из нашего отряда.
Подходим к калитке, защищающей наш проулок от внешних проникновений.
Дёрнув её разок, убеждаемся , что "бабушкатанькичёрной" в очередной раз не забыла исполнить возложенную на неё общественную обязанность.
Остаётся лезть.
Кто-то из мальчишек идёт первым, чтобы принимать спускающихся. Второй остаётся помогать фигуристым девочкам подниматься. Калитка похрустывает, скрипит и трясётся под напором мощных девичьих рук и ног.
Я - последняя. Упираюсь ручонками, поднимаю ножонку, ставлю на нижнюю перекладину, не успеваю подтянуться... , подо мной обламывается доска, вынесшая до этого вес группы пионерок, каждая из которых могла быть моделью для девушки с веслом.
Это был первый (или первый запомнившийся) случай, когда я стала соломинкой, переломившей спину верблюду.
В последствии это самооформилось в кредо "на мне все хорошее заканчивается".