- Мураховский, расскажите, как вы три дня жили в лесу?
- Я вам так скажу, лучше 3 дня с медведем жить, чем 1 раз Навального лечить.
"Не ощущая непосредственной силы ветра, т.к. шар нёсся с его скоростью, Г. видел по изменениям ландшафта, что эта скорость огромна. Точно по аэродинамической трубе, аэростат несло между горных вершин, над перевалами, где несколько раз он едва не задел за скалы, а часа через два перед жертвою жестоких шуток судьбы открылась безбрежная даль пустыни. Однажды среди пустынных пространств заголубели изгибы большой реки; можно думать, что это была р. Тарим, хотя Г. почему-то утверждает в своих воспоминаниях, будто бы он пролетел над Нилом.
Неотчетливость географической концепции нашего путешественника отразилась и в том, что снежные горы Куэнь-Луня, которые он благополучно, хотя и с ужасающим риском, миновал уже в вечерних сумерках, были приняты им за Кавказский хребет.
- Был ужасный холод. Провизии мне хватило. Водка тоже была в шаре, и я не замёрз.
По-видимому, живительный напиток помог игрушке воздушной стихии не только в физическом, а и в психологическом отношении: лаконичность дальнейших сообщений Г. заставляет нас предположить, что смилостивившаяся над ним судьба послала ему долгий, спокойный, подкрепляющий сон.
Слишком скромное представление о собственных возможностях помешало исследователю проявить свойственную ему наблюдательность, способность к глубокому анализу и широкому синтезу. Только этим можно объяснить то обстоятельство, что в его воспоминаниях мы не находим никаких сведений о внешнем виде Лхассы и знаменитого дворца Поталы, равно как и об одежде, обрядах, быте, ремёслах, художественных изделиях, утвари и т.п. Здесь наконец он узнал, что исследованная им страна называется Тибетом и до этого времени оставалась недоступной для европейцев."