Солидарность
Обосновался, как-то у меня на место жительства паренек-сирота лет четырнадцати. Папку (дружка моего) убили в смурном 1996, мамуля, спустя шесть лет тоже погибла. А паренек-то на районе жил. Думаю, таких районов в России, где мобилы отжимать перестали к году только 2020-му, на каждый город хотя бы по одному, да есть.
Хотя к чистому – грязное не пристает. Пацаненок прям, как и папаша его в молодости: и спортивен, и учебу в школе лет шесть как футболом и качалкой подвальной заменил. Дружки дворовые уж пьют-курят, покалываются, а этот нет. Правда и у него оказалось увлечение. Взрослое… Не совсем по его годам… Хотя выяснилось это чутка позже.
Переселил я теперь дочек в одну комнату жить, а «малышу» выделил аж целую детскую. Живем. Присматриваюсь. «Малыш» коммуникабельный. Правда, инициатив дурных многовато, но подростковое это – сами ж такими были…
Месяц проживаем – второй. Гляжу я у «малыша» моего то прыщички выскочат, то мордочка его дерзкая краснеет не ко времени аллергически. Завожу я с ним, значит, мужской разговор, мол, были ли у тебя девочки в постели… А тот и не таится, мол, еще в девять годков началось, когда в детском лагере (что-то навроде пионерских) 13-ти летняя красотка из старшего отряда объяснила что к чему
Тут уже моя очередь думать – живем-то впятером. Антисанитария… Однако виду не подаю, и по плечу хлопаю, мол, а давно ль у венеролога был? И оказывается, не знает мой паренек даже названия такого врачебного.
Журю его, мол, не дело. Проверяться-то хоть раз в полгода надо бы… Гонореей-то болеешь, раз в жизни, а остальное время собственное хозяйство рассматриваешь.
Звоню «Игле». Лучшая инфекционистка нашенская – Ирка. В меде преподает, всех нас лечит незаметно, мотивацию для семей подкидывает, если что не так… Приходим в диспансер. Учу «малыша» на входе первым навыкам эпидемиологическим не хуже, чем папаша мой в детстве, мол, пятерней ручку дверную в этом лепрозории не хватай – мизинчиком открывай. Вдруг зараза какая…
А пацаненку все внове – и клиенты вендиспансера грустные по стенкам жмущиеся. И врачи циничные…
Когда же я около спиртовки оголился, чую напрягается паренек… Еще бы – «Игла» Ирка у окна стоит, рядом тетенька лет сорока с проволокой, скрученной с петелькой на конце – пробы брать. А я штаны расстегиваю безо всякой совести. Хотя фактически собой жертвую – сам-то неделю назад проверялся, но сынка приемного без поддержки нельзя оставить. Солидарность.
Ирка в окно корректно так отвернулась, «Малыш» меня, в стойке «наперевес» рассматривает. А тетка в марлевой повязке на спиртовке проволочку – прожигает и прямо в самую глубину моей слизистой. Я эту операцию «Север-Юг» называю. Там четыре раза тебе проволоку в самое дорогое вставляют по разным стенкам… И ладно если здоров – можно терпеть, а если больной-воспалённый???
Назад шагаю – уступаю место. «Малыша» моего очередь – во взрослую жизнь вступать. Как штаны снимать, так прям меня копирует. Улыбочку держит. И тут ему медсестра «Север- Юг» прям со спиртовки вставляет сердешному.
Как он бедненький тогда не заорал, не знаю. Было от чего орать. До машины шел-ковылял. Лечили его после месяца три. На район к друзьям-приятелям ездить забыл… Как девчонки на домашний звонят – шифруется… Да интересуется всё, мол, как жить-то дальше? Понимаю. Рассказываю. А «малыш» только что не конспектирует – тенью за мной ходит… Хороший повод оказался и чем я только ему башку тогда не «зафаршировал» – от учебы, аж до роста духовного…
Вроде и не внакладе я после истории той оказался. Мужские секреты-то объединяют. Вот только презервативы я с той поры в двойном комплекте покупал – все ж в ответственности мы, если приручили кого…
Михаил Соловьев