Малыш и Карлсон
— Малыш! Я прилетел! Ты рад меня видеть? Уф!
На подоконнике сидел и тяжело дышал старый друг Малыша — Карлсон.
— Надо бросать курить. Моторчик уже не тот.
Карлсон зашелся глубоким и булькающим кашлем и щелчком отправил окурок в окно. Проследив за траекторией полёта бычка, Карлсон удовлетворенно крякнул.
— Смотри! Прям за шиворот тому дядечке. Вот умора!
Неуклюжа сползая с подоконника Карлсон ногою отправил в полёт горшок с геранью. Плюхнувшись грузным мешком на пол, он ловко вскочил, но тут же схватился за бок.
— Малыш! — скорчившись от пронзившей боли в боку Карлсон. — Я же прилетел! Сегодня твой день рождения! 47 лет! Где мои 47 бутылок водки и один плавленый сырок?
Малыш зарылся поглубже под одеяло и попытался притвориться умершим. Может пронесёт? Вот уже почти 40 лет от него не отстаёт этот тип. Нет, сначала конечно было весело. Малыш вспомнил как они шалили в детстве. Играли в привидение и бегали по крышам. Теперь этим никого не удивишь. Паркур. Новое модное слово. Знала бы нынешняя молодежь как это по-настоящему паркурить. Не на камеру, а так. Для души.
Последний раз они так шалили кажется, когда Малышу исполнилось 25. Карлсон как обычно прилетел принеся с собой в тот раз ящик пива. Стащил из фуры при разгрузке продуктов у «Пятерочки».
Они залезли на крышу и бросались пустыми бутылками в охреневающих прохожих. Чуть позже, когда на крышу вылез наряд милиции, они неслись с Карлсоном по крышам, разрывая ночной город пьяным смехом, перепрыгивая с одной на другую как в детстве. Малыш конечно прыгать не умел, но как в детстве его подхватывал Карлсон, и они перелатали с крыши не крышу убегая от погони под песню «А сечку жрите мусора сами…»
Потом они чаще просто бухали. Как только Карлсон понял, что торт со свечками и варенье — это ещё не все радости жизни он перешел на армянский коньяк. Потом на водку. «Водка экологически чище» — говорил он.
— Малыш, — Карлсон тряс его за плечо. — Я знаю, что ты не спишь и хочешь пошалить. Я прилетел.
Малыш вылез из-под одеяла и увидел постаревшее ещё на один год лицо старого друга.
— Дай сигаретку.
Карлсон достал мятую пачку «Парламент» и вытряхнул две сигареты. Для друга и для себя.
— Ну так где поляна? — Карлсон окинул комнату взглядом.
— Карлсон, — Малыш глубоко затянулся и выпустил печально дым в потолок. — Знаешь, что? Мне уже 47 лет, а собаку мне так и не подарил никто. Сначала я просил у родителей, потом у своей девушки. Я мог бы и сам её купить, но я всегда хотел, чтобы мне её подарили.
Малыш пошарил рукой под кроватью и достав недопитую бутылку выдохшегося пива одним глотком осушил её и бросил туда бычок. Карлсон щелчком попытался попасть окурком в окно, но попал в занавески. Осталась оплавленная дыра с обожженными краями. Окурок упал на линолеум желая и на нём оставить свой след.
— Пустяки, — сказал Карлсон заметив не одобрительный взгляд Малыша. — У меня на крыше сто тысяч занавесок есть. Но я же лучше собаки, — попытался он увести разговор в другое русло.
— Карлсон. Ты не понимаешь. Это же детская мечта.
— Делов то, — удивился Карлсон. — У тебя есть пять тысяч? У меня есть конечно на крыше сто тысяч раз по пять тысяч, но возвращаться плохая примета. Ты же знаешь. Я тебе отдам.
Не спрашивая разрешения у Малыша Карлсон метнулся к штанам, висевшим на колченогом стуле и пухлыми пальцами выудил кошелёк.
— Тут пятнадцать, — сказал он пересчитав бумажки. — Шалить так шалить! — сказал Карлсон и взобрался на подоконник.
— Крутани, — попросил он Малыша. — В последнее время стартер что-то барахлит.
Малыш нехотя встал с кровати и подойдя к другу крутанул пропеллер.
— От винта! — хохотнул Карлсон и ухнул вниз, сжимая в руке мятые купюры.
Убьётся, подумал Малыш, но друг как обычно повторил свою шутку и сделав в воздухе изящное сальто взмыл вверх. Малыш по привычке помахал ему и достав из пепельницы бычок закурил.
Через час в дверь позвонили.
«Неужели собака!» — подумал Малыш и прислушался. Лая не было слышно.
Малыш открыл дверь. На пороге стоял Карлсон с двумя девицами явно заниженной социальной ответственности. В руках Карлсон держал два пакета из «Пятерочки».
— Мечи на стол! — скомандовал он и, вручив Малышу пакеты, галантным жестом пригласил дам заходить.
— Кто это? — спросил Малыш, когда дамы удалились на кухню.
— Сучки, — Карлсон лукаво подмигнул. — Породистые. Всё как ты хотел. Как же я тебя сразу то не понял? Друг! — прижал к себе Карлсон Малыша. — Пошалим!
Малыш закрыл дверь за гостями и пошел натягивать штаны.
Малыш! Я так никогда ещё не шалил! — Карлсон зашел на кухню поправляя лямку своих штанов. Следом зашла дама. — Мы там правда люстру тебе оборвали, но ты не переживай! Пустяки! Дело то житейское. У меня на крыше… Ну ты знаешь. Наливай!
Гулянка закончилась ближе к ночи. Пьяный Малыш проводил девушек и вернулся к Карлсону. Тот спал за кухонным столом уткнувшись лицом в винегрет.
— Пошли я тебя спать положу, — Малыш осторожно тронул друга за плечо.
Карлсон поднял голову и посмотрел на Малыша мутным, но счастливым взглядом. — Оооо! Друг. С днём рождения! Дамы уже ушли? Ну давай на ход ноги, и я домой.
— Какой домой? — попытался образумить друга Малыш. — Ты языком еле ворочаешь.
— Нахрена мне язык? — возразил Карлсон. — У меня автопилот с навигатором. Через пять минут буду дома.
Малыш помог другу подняться и спотыкаясь об пустые разбросанные бутылки они дошли до комнаты. Ночной свежий ветер играл с занавесками в открытом окне. «Ещё один день рождения, а у меня так и не появилась собака» думал Малыш, глядя в окно на убывающую луну.
— Малыш. Подсади, — Карлсон неуклюже пытался взобраться на подоконник.
— Крутануть?
— Погоди. Я сам попробую, — Карлсон искал пульт в карманах своих штанов. — А хочешь, как в детстве? Помнишь, как в первый раз?
— Можно нажать? — удивился Малыш.
— Ага! В честь дня рождения. Жми! — Карлсон протянут пульт Малышу.
Малыш осторожно ткнул в кнопку «пуск». Моторчик тихонько заурчал, Малыш довольный вернул пульт другу.
— Ну что? Отлично пошалили! — Карлсон обхватил пухлыми руками голову Малыша и приблизив своё лицо дыхнул смесью перегара и сигарет. — До следующего года.
Не оборачиваясь Карлсон шагнул в темноту и как обычно ухнул вниз.
«Сейчас взлетит» подумал Малыш.
Но вместо этого где-то внизу послышалось глухое «бумс!» Малыш кинулся к окну.
На газоне смешно раскинув руки и ноги валялся Карлсон.
— Малыш! Я герань твою нашел! — Карлсон поднял в руке остатки цветка.
— Ты живой?
— Ага. Пустяки! Дело то житейское! Только кажется пропеллер в задницу вошел, а так всё нормально, — Карлсон пошарил в карманах, достал пучку «Парламента» и выудив сигарету прикурил.
— Может скорую вызвать тогда?
— Малыш! Я в порядке. Чёрт бы побрал эту рекламу! Дюрасел… Нихрена они не работаю в десять раз дольше! — зашелся он очередным кашлем.
— Малыш! Я про сюрприз то самое главное забыл!
— Какой сюрприз?
— Выйди на площадку. Там тебя кое кто ждёт!
Малыш бросился в коридор. Открыл дверь и выглянул на площадку. На площадке возле лестницы, привязанная к перилам сидела псина. Лохматая и грязная.
— Это мне? — спросил Малыш не известно у кого. То ли у псины, то ли у себя. — Настоящая собака.
Собака встала и завиляла хвостом соглашаясь с этим утверждением. Малыш отвязал псину, взял её в охапку и побежал домой. Подбежав к окну, он высунулся наполовину, пытаясь разглядеть Карлсона на газоне, чтобы поблагодарить его. Там уже никого не было.
Малыш стоял у окна держа на руках псину и глядел на убывающую луну.
— Он улетел, — говорил он псине, почёсывая её за ухом, но потом вспомнил про жалобы Карлсона на батарейки, — или уполз. Но обещал вернуться. Он всегда возвращается. Настоящий друг.
Андрей Асковд © ЧЕТОКАКТО