Великий и могучий 3
В сиреневой дымке ночей
Окно как подсвеченный образ.
Не спится монашку, но чей
Пред ним появляется образ?
Не бог возникает, не бес,
Не ангел в виденьях монашка,
А та, что совсем не монашка,
Как будто бы сходит с небес.
И льется весенний дурман
Все дальше на север к оленям.
Ромашки и белый дурман
Льнут к девичьим голым коленям.
А месяц свой рог заточил,
И меркнут безгрешности лавры
Пред тем, кто себя заточил,
В святой отрешенности Лавры.