Каждый раз, приезжая в Москву, я встречался с ней тайком. Она уверяла меня, что боится мужа и что он ни перед чем не остановится, если узнает об измене.
- Я подозреваю, что он уже что-то разнюхал, - говорила она взволнованно. - Может быть, даже подобрал пароль к моему ящику и прочитал нашу переписку. Я очень боюсь. Он все время говорит мне, что не вынесет измены, что честь для него не пустое слово.
Мне приходилось соглашаться на её условия, потому что любил её безумно, любил её поспешность и взволнованность, любил её прекрасную бледность, её тихий голос и слёзы, которыми всегда заканчивалась наша встреча.
Развестись с мужем она не могла: слишком многое пришлось бы потерять. Она уверяла, что это произойдёт обязательно, но просила её не торопить.
Я же сгорал от нетерпения. Те короткие встречи, что были украдкой в гостинице, только распаляли мои чувства. Мне хотелось видеть её каждый день, быть с нею рядом каждую минуту. И тогда я предложил ей совместный отдых где-нибудь на берегу океана.
Она сказала, что вряд ли муж разрешит ей поехать одной, но попробует уговорить его, тем более супруга в последнее время очень беспокоил её бледный вид.
В Москве в тот год лета практически не было, весь июнь и июль шли дожди, было слякотно и холодно. В августе выдалось несколько погожих дней и опять зарядили дожди. Может быть, поэтому муж дал ей добро на отдых, но только в пределах нашей страны, так как он сам был невыездной.
Мы выбрали Черноморское побережье Кавказа. Я много раз отдыхал на курортах этого региона, она до замужества тоже, и потому вместе решили ехать в небольшой горный посёлок под Сочи.
Летели мы одним рейсом. Бизнес-класс был почти пуст, так что я мог пересесть к ней без труда. Она, как всегда, была очень осторожна и взволнованна. Ей всё время казалось, что кто-то за ней следит. Но всё прошло хорошо, и мы благополучно приземлились в аэропорту Адлера.
Сочи встретил нас горячим солнцем, толпами отдыхающих и слоняющихся от безделья курортников.
Мы сняли небольшой домик среди чинар, магнолий, гранатовых деревьев, веерных пальм и стройных кипарисов. Никто не мешал нам наслаждаться тишиной, солнцем, морским воздухом, душистыми туманами по утрам. Днём мы спускались к морю, купались, загорали, обедали в прибрежной кафешке, пили пиво с рапанами.
А по вечерам открывали окно и смотрели на звёзды. Единственное, что огорчало нас, это время, которое стремительно сокращалось, а отдых близился к завершению.
Несколько раз в день она звонила при мне мужу, рассказывала, как она отдыхает, уверяла его, что всё хорошо и что она очень скучает. После разговора она долго хохотала в моих объятиях.
За два дня до отъезда в Москву, он прислал ей на почту наши совместные фотографии в самолёте, в аэропорту Адлера, на пляже, в кафешке, в горном посёлке. Она в ужасе стала метаться по комнате и собирать вещи, но не успела. Зазвонил телефон и ей сообщили, что она только что стала вдовой.