В коридорах консерватории встречаю Петра, радостного донельзя. Рот до
ушей, волосы всклокочены, руками машет - страсть! Что, спрашиваю,
случилось?
- Да, - говорит, - представляешь, повезло мне, уух, как повезло.
Задания по композиции раздавали, так всем черте что досталось, а мне
вальс. Его и писать-то нечего, за полчаса налабаю.
- Ладно, - назидательно увещеваю я его, - не забывай: самые опасные
камни - гладкие. Поскользнешься - и дух с тебя вон.
- Не боись, - гогочет. - Я прямо сейчас сочинять иду. Я им такое, я им
такое...
Прошло два дня.
Встречаю в коридорах консерватории Петра, опять же всклокоченного, но
уже по причине крайнего расстройства. Что, спрашиваю, случилось?
- Да, - говорит, - не поверишь. Помнишь, вальс мне задали написать?
- Ну, - отвечаю.
- Ну? - злобно передразнивает Петр. - Баранки гну. Я его написал. Как
только домой пришел, за два часа и слепил.
- Ну и, вроде бы, отлично? - удивляюсь я.
- Кретинично, - еще пуще злится Петр. - Поиграл, показалось слишком
просто.
- Да ладно?
- Прохладно. Переписал я его. Левую руку в одной тональности, правую -
в другой.
- Ну и молодец.
- Огурец! - срывающимся голосом орет Петр. - Поиграл, опять просто
показалось. Переписал левую руку триолями, правую тридцать вторыми.
Поиграл - опять просто. Написал правую аккордами, левую - скачками.
- Ну так и круто, - не выдерживаю я, - проблема-то в чем?
- Проблема... - Петр тяжело вздохнул. - Пришел я сегодня на экзамен, сел
за рояль, поставил ноты и...
- И?!
- Что и... сыграть не смог.
Сказочник Дэн