После развода с моей благоверной досталась мне в наследство кавказская
овчарка, которую жена, начитавшись "Рукопись, найденная в Сарагосе"
назвала просто и незатейливо Эрмасита, что в переводе означает
красавица.
Я сие прекрасное создание кавказской национальности называл ласково
"Корова", поскольку росту в холке было у нее 86 см, а весила она под
80 кг, при этом у нее были по-ласковому добрые коровьи глаза.
Однажды зимним утром, где-то в часов шесть, я вывел ее погулять.
Поскольку райончик у меня тихий (Сырец, Киев) и народу так рано не
ходить, то, естественно, выпулилась она из парадного без поводка и
намордника.
Эрмасита, почуяв свежий зимний воздух, помчалась первым делом к мусорнику,
где какая-то бабуля (позже оказалось моя соседка по лестничной
клетке) выстукивала о край контейнера мусорное ведро. Эрмасита
приблизилась к ней и начала что-то вынюхивать в куче мусора.
Я, стараясь прекратить сие собачье действие, достаточно громко крикнул:
"Эрмасита! Корова! Что ты бля делаешь! Вон от мусорника! накажу!"
Смотрю, бабуля кидает ведро на землю и что есть духу начинает
передвигаться от мусорного контейнера.
Я, понимая, что напугал бабушку своим (вполне идиотским для шести утра)
криком, начинаю извиняться: "Прошу прощения, бабушка! Извините, что
напугал вас!"
Бабушка поднимает глаза и говорит: "Ничего! Я думала, это вы мне!"
"Нет!", - говорю.- "Это я собачке своей!"
"А как вашу собачку зовут?" - спрашивает бабуля.
"Эрмасита!" - отвечаю я.
"М-да.." - тянет бабуля. - "Расрешите представится - Кошева Эрмасита
Павловна!"
Я в шоке и начинаю чувствовать себя неловко.
Позже оказалось, что в 30-х годах прошлого столетия, когда была война в
Испании, ее родители, проникшиеся испанской темой (откуда у хлопца
испанская грусть) назвали ее прекрасным испанским женским именем.
Вот так мы познакомились с моей соседкой, которая оказалась неплохим
собеседником и соседкой, которая частенько, во время моих частых
командировок, приглядывала за тезкой.