История, возможно, грустная, хотя что такое грусть? Промежуточное
состояние между горем и печалью, так же, как улыбка - посредник между
плачем и хохотом. В общем, житейская история.
Офис, в котором я работаю, обычно наполняется к 9. Но в этот день я
пришел в 6. Работы было много. И стал я работать. Работал, работал, и
уже почти все сделал, но вдруг умерла у меня мышь. И так, и эдак я ее
терзал, туда-сюда ерзал, но безуспешно.
Тогда я пошел к компьютеру главбуха. Это опасный был, очень рискованный
шаг - компьютер берегли, там ведь все наши тайны, вся эта, мать ее,
тройная бухгалтерия. Подумаешь, подумал я, и вытащил у нее (звалась она
Татьяной, кстати) мышку. У нее вытащил, к своему компьютеру подсоединил
и давай дальше трудиться!
Закончил в полдевятого. Полчаса еще есть, решил в сети побродить. Брожу,
брожу, а сам думаю - "надо не забыть Татьяне воткнуть", "надо не забыть
Татьяне воткнуть". Тут приходит первый наш работник, трудоголик Петя, и
сообщает мне трудоголик Петя, что Татьяна придет только к часу, а сейчас
она, мол, в банке.
Надо ли говорить, что за это время я мышь ей не вернул, но сама эта идея
зафиксировалась, стала навязчивой, и я уже принялся потихоньку напевать
на мотив "Во поле береза стояла": "надо бы Татьянке воткнуть, не забыть
бы надо воткнуть". Пару раз поймал на себе изучающие взгляды. Но так
иногда бывает - от частого повторения смысл слов утратился, словно это
какая-то турецкая песня, вроде "ой мама, шикадым".
Пришла Татьяна.
А я все ходил и напевал, позабыв и про то, что отстегнул у нее мышь, и
что надо обратно пристегнуть.
И вот настала кульминация. В нашем офисе, как и во многих подобных ему,
есть отхожие места. У нас, к сожалению, оно одно, общее. Вошла туда та
самая Татьяна, причем я не видел, что это была она. Захотелось и мне
посетить le sortir. Подошел - смотрю, занято. Тогда оперся я о стену и,
прищелкивая пальцами, стал напевать то, что и весь день, интонируя при
том: "Надо бы ВОТКНУТЬ Татьяне.... ТАТЬЯНЕ надо бы воткнуть... ". Жду,
жду, а оттуда никто не выходит. Я покашлял, и вежливо постучал. В ответ
тишина. Я опять постучал.
Тут выбегает из кабинета шеф. Аллюром ко мне, глаза безумные,
недоумевающие. Подошел и смотрит. Спрашивает:
- В чем дело?
- В чем? - не понял я, - стою, жду.
- Ты в своем уме? - спрашивает шеф.
"А ты-то", думаю, "не спятил?"
Тут на голос шефа открывается дверь и выбегает плачущая Татьяна.
Пробегает мимо и закрывается в своем кабинете.
В общем, история затянулась, да и хрен с ней, устал я печатать, да и
домой пора. Короче, испугалась она меня, решила, что сошел я с ума, или
нанюхался чего-нибудь, и решил ее изнасиловать - прямо в туалете, в
разгар рабочего дня. Пикантно! И позвонила из le sortir по мобильному
шефу, чтобы тот ее от меня спас.
P.S. А вечером дома тоже было дело - "кто такая Татьяна? ты меня не
любишь... я поехала к маме"...
P.P.S. Вот привяжется же всякая гадость! Нет бы "O Sole mio" или "Ave
Maria"...