На днях довелось мне провести некоторое время в одиночном заточении в
известной тюрьме Clink Prison (пишется, если не ошибаюсь, именно так),
которая, к слову, дала название всем остальным тюрьмам старой доброй
Англии, а также остального англоязычного мира (по крайней мере есть
такая версия). И это при том, что сама тюрьма давно не работает. Но для
меня, видно, сделали исключение.
Нет, вы только не подумайте, что я совершил гнусный поступок по
отношению к членам королевской фамилии, памяти принцессы Дианы или
одинокому бобби. Все случилось гораздо проще.
Собственно, как это было: На месте подвалов этой тюрьмы, что
существовала еще пару веков назад на правом берегу Темзы, недалеко от
моста тысячелетия, предприимчивые и находчивые англичане сделали музей.
Музей Clink Prison.
И вот я, закончив все намеченные дела, в пятницу вечером, прогуливаюсь
по этому очень характерному району (навевающему на мысли о буднях
Скотланд-Ярда, о Джеке потрошителе и т.д.), и вижу этот самый музей. О!
В таком я еще не был (парижские Консьержи не считаются, ибо являются в
большей мере крепостью). Я на выходных в Лондоне, время еще не позднее,
но пива уже выпил. И нормально. Это и сгубило - интуиция притупилась.
Недолго думая, спускаюсь в подвал по указателю, плачу денежку, и попадаю
внутрь. Несколько подвальных комнат с орудиями пыток и застывшими в
страдательных позах более-менее реалистичными манекенами. Некоторые за
решетками в специальных закутках, имитирующих камеры. Не мадам Тюссо, но
на людей достаточно похоже. Хожу, читаю летопись сего места на стендах.
Посетителей мало. Почему это меня сразу не насторожило? Не знаю. Подхожу
к последней комнатке, упираюсь в тупик, и иду к входу, полагая, что он
есть, так сказать, единовременно и выход. И в этот самый момент, когда я
уже все посмотрел, прочитал, и насытил любопытство, звонит сотовый.
Знакомая по важному для нее делу. Далее, стараясь не сильно кричать в
трубку (поскольку для реалистичности в музее постоянно и громко звучат
стенания из замаскрированных динамиков, и разговаривать затруднительно),
машинально ищу выход, обдумываю разговор, иду, открываю дверь выхода,
выхожу на лесенку, поднимаюсь по ступенькам, продолжая говорить.... и
упираюсь в еще одну дверь. Разговор закончил, выключаю телефон, ищу как
дверь открывается. А никак - она целиком забита брусьями толщиной с мою
ногу! Это меня сразу насторожило. Спускаюсь по своим свежим следам на
пыльном полу - и та дверь, через которую я вышел на эту лестницу,
захлопнулась. И ручки с этой стороны нет - открыть невозможно, даже не
выломать. Есть только маленькое оконце, забранное толстым стеклом и
решеткой.
Понимаю, что попал. С одной стороны смешно, с другой - надо выходить.
Начинаю постукивать по стеклу, так, ненастойчиво, вроде, вот забрел не
туда, будьте добры выведите незадачливого посетителя. Ага, как же. Через
несколько минут пинаю дверь ногами. Но этот грохот гармонично
вписывается в фонограмму, льющуюся в интерьер этого, блин, музея.
Посетителей нет, служащая не слышит! Поднимаюсь к следущей двери, она
ведет, по-видимому, в парадное соседнего дома. Ура, удача. Какая-то
дама, судя по стуку каблучков, заходит в дом, шумно вздыхает и копошится
у почтового ящика. Я наклоняюсь к щели в брусьях, и, стараясь говорить
спокойно и грамматически правильно, можно сказать, литературно, вежливо
спрашиваю, не сможет ли мисс или миссис мне помочь, поскольку я попал в
несколько двусмысленное, или попросту, бессмысленное, положение. Где-то
на середине моей тирады дама перестала даже дышать. Не дождавшись в
ответ ни звука, реформулирую просьбу, но только я снова подаю голос,
дама, тревожно икая, со скоросью мустанга уносится по коридору до своей
квартиры, и хлопает дверью. Наступает уже привычная мне тишина.
Но есть же сотовый! Позвоню в музей, в полицию, службу защиты
заблудившихся туристов, гринпис, гринвич, или куда там еще... уже не до
смеха, так как музей закроется минут через пятнадцать, и достичь свободы
будет несколько сложнее. Я радостно открываю его, он же только что
работал - значит сеть ловит, и смотрю в пустой экран. Сел аккумулятор в
течении последнего разговора. За стеной воют призраки каторжников,
старательно воспроизведенные на магнитной ленте. Холодно.
В общем, дальше был просто цирк. Театр одного актера. Я решил сражаться
до последнего - спустился к первой двери и начал ее методично пытаться
сломать. Одинокая посетительница, дама преклонного возраста, в течении
десяти минут с интересом наблюдала новый аттракцион - видимо, я очень
хорошо смотрелся через ма-а-а-ленькое окошечко за сотрясающейся дверью.
Ничего не поняв из моей смеси английского и русского мата, которую я орал
в замочную скважину, она еще раз покачала головой, подивилась
натурализму сцены, и удалилась в другой зал. Я понял, какие чувства
могут испытывать заключенные к гуляющим на свободе.
Потом мне повезло, за пять минут до закрытия три испанские девушки вошли
в зал. Для меня они были одна другой краше. Теперь я вернулся к прежней
тактике, и спокойно поманил их подойти поближе. Завидя некое движение за
стеклом, они приблизились, и... все три с диким криком отпрыгнули на
несколько метров. Ну что поделать, стригусь я еще к тому же очень
коротко. К месту, блин, пришлось. Долгих несколько минут и полного
напряжения всех скудных знаний испанского (сводящегося практически
только к же не манж па си жур) понадобилось мне для того, чтобы
объяснить, что меня тут не было предусмотрено, и упросить их сходить за
служащей музея. Открыть дверь сами, что было проще простого - только
повернуть ручку, они боялись, и никакие угрозы тут не помогали. Слава
богу, не приняли меня за экспонат.
Глаза у освободившей меня негритянки-служащей были вытаращены как шарики
для пинг-понга, когда я рассказал ей эту нехитрую историю. А на двери с
внутренней стороны, оказывается, была светящаяся надпись: пожарный
выход. Только слово пожарный не горело, за что я и поплатился, не
рассмотрев ее как следует.
Так вот.
Попав в тюрьму, будьте внимательны! Даже если она не настоящая.