Если утреннее похмелье воспринимается как нечто само собой разумеющееся,
то проснуться ночью от головной боли и жуткого озноба в мокрой тине –
это уж слишком. Несчастный матрос плелся в кромешной тьме. За спиной
матроса яростно грохотали волны. «Штормит, однако», – думал он,
прикладываясь к заветной бутылочке. Весь берег был усеян мусором: ящики,
коробки, собачьи конуры и прочая дребедень всюду валялись под ногами.
– Развели бардак! – орал матрос, в ярости пиная хлам, в котором, судя по
доносяще-муся писку и мелькающим теням, проживала нечисть вроде крыс,
мышей и сусликов. Побродив еще некоторое время, матрос притомился,
рухнул на груду мусора и спокойно уснул... Город был разгромлен. Утром
Гулливера повязали…